Краткая коллекция англтекстов
Честерфильд. Письма к сыну
Letter 69/Письмо 69
| English | Русский |
| LONDON, January 15, 1753 | Лондон, 15 января 1753 |
| MY DEAR FRIEND: I never think my time so well employed, as when I think it employed to your advantage. You have long had the greatest share of it; you now engross it. The moment is now decisive; the piece is going to be exhibited to the public; the mere out lines and the general coloring are not sufficient to attract the eyes and to secure applause; but the last finishing, artful, and delicate strokes are necessary. Skillful judges will discern and acknowledge their merit; the ignorant will, without knowing why, feel their power. In that view, I have thrown together, for your perusal, some maxims; or, to speak more properly, observations on men and things; for I have no merit as to the invention: I am no system monger; and, instead of giving way to my imagination, I have only consulted my memory; and my conclusions are all drawn from facts, not from fancy. Most maxim mongers have preferred the prettiness to the justness of a thought, and the turn to the truth; but I have refused myself to everything that my own experience did not justify and confirm. I wish you would consider them seriously, and separately, and recur to them again 'pro re nata' in similar cases. | Милый друг, Я считаю, что время мое лучше всего употреблено тогда, когда оно идет на пользу тебе. Большая часть его - давно уже твое достояние, теперь же ты получаешь все безраздельно. Решительная минута пришла: произведение мое скоро предстанет перед публикой. Одних контуров и общего колорита недостаточно, чтобы обратить на него внимание и вызвать всеобщее одобрение: нужны завершающие мазки, искусные и тонкие. Опытный судья разберется в их достоинствах и сумеет все оценить; невежда просто почувствует их, хоть и не будет знать, почему они имеют над ним такую власть. Памятуя об этом, я и собрал для тебя максимы, или, вернее, наблюдения над людьми и сущностью вещей, ибо ничто из написанного мною не выдумано. Ты найдешь их в этом письме. Я отнюдь не склонен создавать системы, я не даю волю воображению; я только вспоминаю - и выводы мои все строятся на фактах, а не являются плодом вымысла. Большинство сочинителей максим предпочитали верным мыслям красивые слова, а содержанию - форму. Я же не позволил себе говорить ни о чем, что не было бы оправдано и подтверждено моим собственным опытом. Я хочу, чтобы ты серьезно вдумался в каждую из этих мыслей в отдельности и впредь пользовался ими pro renata(309), когда к этому представится случай. |
| Young men are as apt to think themselves wise enough, as drunken men are to think themselves sober enough. They look upon spirit to be a much better thing than experience; which they call coldness. They are but half mistaken; for though spirit, without experience, is dangerous, experience, without spirit, is languid and defective. Their union, which is very rare, is perfection; you may join them, if you please; for all my experience is at your service; and I do not desire one grain of your spirit in return. Use them both, and let them reciprocally animate and check each other. I mean here, by the spirit of youth, only the vivacity and presumption of youth, which hinder them from seeing the difficulties or dangers of an undertaking, but I do not mean what the silly vulgar call spirit, by which they are captious, jealous of their rank, suspicious of being undervalued, and tart (as they call it) in their repartees, upon the slightest occasions. This is an evil, and a very silly spirit, which should be driven out, and transferred to an herd of swine. This is not the spirit of a man of fashion, who has kept good company. | Молодые люди обычно уверены, что они достаточно умны, как пьяные бывают уверены, что они достаточно трезвы. Они считают, что страстность их гораздо ценнее, чем опыт, который они называют безразличием. Неправы они только наполовину: ведь если страсть без опыта опасна, то опыт без страсти беспомощен и вял. Союз того и другого и есть совершенство, но встречается это совершенство до крайности редко. Ты можешь сочетать в себе то и другое, ибо весь мой опыт к твоим услугам, и взамен я не попрошу у тебя ни крупицы твоей страсти. Пользуйся тем и другим, и пусть оба эти качества взаимно воодушевляют и сдерживают друг друга. Говоря о юношеской страсти, я разумею живость и самонадеянность молодости, которые не дают ей почувствовать трудности и опасности дела, а отнюдь не имею в виду то содержание, которое вкладывают в это слово глупцы: страсть их обращается в задиристость, ревнивую боязнь тех, кто посягает на их положение в обществе, подозрительность в отношении к тем, кто, как им кажется, их не ценит - и они готовы говорить колкости по самому ничтожному поводу. Это вредный и очень глупый дух, который следует вырвать из сердца и отдать стаду свиней. Это ни в какой степени не страстность человека светского и бывавшего в хороших домах. |
| People of an ordinary, low education, when they happen to fail into good company, imagine themselves the only object of its attention; if the company whispers, it is, to be sure, concerning them; if they laugh, it is at them; and if anything ambiguous, that by the most forced interpretation can be applied to them, happens to be said, they are convinced that it was meant at them; upon which they grow out of countenance first, and then angry. This mistake is very well ridiculed in the "Stratagem," where Scrub says, I AM SURE THEY TALKED OF ME FOR THEY LAUGHED CONSUMEDLY. A well-bred man seldom thinks, but never seems to think himself slighted, undervalued, or laughed at in company, unless where it is so plainly marked out, that his honor obliges him to resent it in a proper manner; 'mais les honnetes gens ne se boudent jamais'. | Когда человеку необразованному и не получившему надлежащего воспитания случается попасть в хорошее общество, ему кажется, что все внимание окружающих направлено только на него одного. Если люди перешептываются, то это несомненно по поводу него, если смеются - то над ним, а если произносится какая-либо двусмысленная фраза, которая только с очень большой натяжкой может быть применена к нему, он убежден, что вызвана она его присутствием, и вначале смущается, а потом начинает сердиться. Это заблуждение очень метко высмеяно в "Хитростях щеголей", где Скраб говорит: "Я уверен, что речь шла обо мне, ведь они чуть не сдохли от смеха". Человек воспитанный никогда не думает - и уж, во всяком случае, никогда не выказывает этого - что в обществе им пренебрегают, недооценивают его или смеются над ним, если поведение окружающих не сделалось настолько уже очевидным, что честь его требует надлежащим образом отплатить за обиду, mais les honnetes gens ne se boudent jamais(310). |
| I will admit that it is very difficult to command one's self enough, to behave with ease, frankness, and good-breeding toward those, who one knows dislike, slight, and injure one, as far as they can, without personal consequences; but I assert that it is absolutely necessary to do it: you must embrace the man you hate, if you cannot be justified in knocking him down; for otherwise you avow the injury which you cannot revenge. A prudent cuckold (and there are many such at Paris) pockets his horns when he cannot gore with them; and will not add to the triumph of his maker by only butting with them ineffectually. | Я согласен с тем, что очень трудно владеть собой в такой степени, чтобы всегда вести себя непринужденно, приветливо и учтиво с теми, кто, как ты доподлинно знаешь, не любит тебя, пренебрегает тобой и всякий раз, когда ему это ничем не грозит, старается чем-нибудь тебе повредить; но, поверь мне, это владение собой совершенно необходимо; иначе ты признаешь, что тебе нанесли обиду, а отомстить за нее ты не в силах. Благоразумный рогоносец (а в Париже таких немало) прячет свои рога, если не может ими забодать; начни он попусту тыкать ими в своего обидчика, он только усугубит его торжество над собою. |
| A seeming ignorance is very often a most necessary part of worldly knowledge. It is, for instance, commonly advisable to seem ignorant of what people offer to tell you; and when they say, Have you not heard of such a thing? to answer No, and to let them go on; though you know it already. Some have a pleasure in telling it, because they think that they tell it well; others have a pride in it, as being the sagacious discoverers; and many have a vanity in showing that they have been, though very undeservedly, trusted; all these would be disappointed, and consequently displeased, if you said Yes. Seem always ignorant (unless to one's most intimate friend) of all matters of private scandal and defamation, though you should hear them a thousand times; for the parties affected always look upon the receiver to be almost as bad as the thief: and, whenever they become the topic of conversation seem to be a skeptic, though you are really a serious believer; and always take the extenuating part. But all this seeming ignorance should be joined to thorough and extensive private informations: and, indeed, it is the best method of procuring them; for most people have such a vanity in showing a superiority over others, though but for a moment, and in the merest trifles, that they will tell you what they should not, rather than not show that they can tell what you did not know; besides that such seeming ignorance will make you pass for incurious and consequently undesigning. However, fish for facts, and take pains to be well informed of everything that passes; but fish judiciously, and not always, nor indeed often, in the shape of direct questions, which always put people upon their guard, and, often repeated, grow tiresome. But sometimes take the things that you would know for granted; upon which somebody will, kindly and officiously, set you right: sometimes say that you have heard so and so; and at other times seem to know more than you do, in order to know all that you want; but avoid direct questioning as much as you can. All these necessary arts of the world require constant attention, presence of mind, and coolness. Achilles, though invulnerable, never went to battle but completely armed. | Человек светский очень часто должен уметь делать вид, что чего-то не знает. Есть смысл, например, притвориться, что ты не знаешь того, что тебе собираются рассказать, и когда тебя спрашивают: "Вы слышали об этом?" - ответить - "Нет" - и выслушать рассказ, хотя все это тебе давно известно. Одному доставляет удовольствие рассказать историю, потому что он считает себя хорошим рассказчиком; другой гордится ею, считая ее своим открытием; многих же тщеславие побуждает похвалиться уже тем, что им что-то доверили, хоть, оказывается, напрасно. Все эти люди были бы разочарованы, а следовательно, и огорчены, если бы ты сказал: "Да, слышал". Всегда, если только собеседник твой не самый близкий друг, сделай вид, что ничего не знаешь о ходячих сплетнях и клевете, потому что на укрывателя краденого смотрят почти как на вора. Когда бы об этом ни заходил разговор, сделай вид, что сомневаешься в истинности того, что тебе рассказали, хотя бы все это было несомненно, и всегда старайся найти какие-либо смягчающие обстоятельства. Но это кажущееся незнание должно сочетаться в тебе с собиранием обширных и точных сведений, и, право же, это лучший способ приобрести их. Большинству людей так хочется показать преимущество свое перед другим, пусть даже на какую-нибудь минуту и в сущих пустяках, что они готовы рассказать тебе то, что рассказывать им вовсе не следовало бы, и никак не могут умолчать то, что знают они и чего ты не знаешь. К тому же, если ты прикинешься человеком неосведомленным, тебя будут также считать и нелюбопытным, а следовательно, и не таящим никакой задней мысли. Тем не менее выуживай факты и постарайся в точности разузнать обо всем, что происходит вокруг. Но делай это рассудительно и всячески избегай задавать прямые вопросы: это всегда настораживает людей, и, часто твердя одно и то же, ты можешь легко надоесть. Считай лучше то, что ты хочешь узнать, как бы само собой разумеющимся - тогда кто-нибудь тебя услужливо и любезно поправит. Иногда ты можешь сказать, что слышал то-то и то-то, в иных же случаях притворись, что знаешь больше, чем оно есть на самом деле, для того, чтобы лучше узнать все, что тебе нужно, прямых же вопросов, насколько это возможно, всегда избегай. Все эти необходимые для тебя правила поведения в свете требуют постоянного внимания, хладнокровия и присутствия духа. Ахилл при том, что он был неуязвим, отправляясь в сражение, облачался, однако, во все доспехи. |
| Courts are to be the theatres of your wars, where you should be always as completely armed, and even with the addition of a heel-piece. The least inattention, the least DISTRACTION, may prove fatal. I would fain see you what pedants call 'omnis homo', and what Pope much better calls ALL- ACCOMPLISHED: you have the means in your power; add the will; and you may bring it about. The vulgar have a coarse saying, of SPOILING A SHIP FOR A HALFPENNY WORTH OF TAR; prevent the application by providing the tar: it is very easily to be had in comparison with what you have already got. | Каждый двор для тебя - это тот же театр военных действий, где ты тоже должен быть защищен с головы до пят и вдобавок иметь непробиваемую набойку на каблуке. Малейшая невнимательность, минутная рассеянность могут оказаться для тебя роковыми. Я бы хотел видеть тебя тем, что педанты называют omnis homo и что Поп гораздо более удачно назвал словом всеискусный: все возможности к этому у тебя есть, и остается только их использовать. У простолюдинов есть грубая поговорка: "Загубить борова, поскупившись на полгроша дегтя". Смотри, чтобы так не случилось с тобой, и прежде всего раздобудь себе этот деготь. По сравнению с тем, что ты уже приобрел, это сущие пустяки. |
| The fine Mrs. Pitt, who it seems saw you often at Paris, speaking of you the other day, said, in French, for she speaks little English, | Прелестная миссис Питт, которая, по-видимому, часто виделась с тобой в Париже, говоря недавно о тебе, сказала по-французски, потому что по-английски она говорит плохо.. . |
| ...whether it is that you did not pay the homage due to her beauty, or that it did not strike you as it does others, I cannot determine; but I hope she had some other reason than truth for saying it. I will suppose that you did not care a pin for her; but, however, she surely deserved a degree of propitiatory adoration from you, which I am afraid you neglected. Had I been in your case, I should have endeavored, at least, to have supplanted Mr. Mackay in his office of nocturnal reader to her. I played at cards, two days ago, with your friend Mrs. Fitzgerald, and her most sublime mother, Mrs. Seagrave; they both inquired after you; and Mrs. Fitzgerald said, she hoped you went on with your dancing; I said, Yes, and that you assured me, you had made such considerable improvements in it, that you had now learned to stand still, and even upright. Your 'virtuosa', la Signora Vestri, sung here the other day, with great applause: I presume you are INTIMATELY acquainted with her merit. Good night to you, whoever you pass it with. | Значит ли это, что ты не воздал должного ее красоте или что красота эта не поразила тебя так, как поражала других, я установить не могу; надеюсь только, что слова эти говорились не для того, чтобы сказать правду. Охотно допускаю, что тебе до нее нет дела, но, тем не менее, она безусловно заслуживала, чтобы ты умилостивил ее своим поклонением, чего ты, боюсь, не догадался сделать. Будь я на твоем месте, я во всяком случае попытался бы заменить ей м-ра Мэки в должности ночного чтеца. Третьего дня я играл в карты с приятельницей твоей, миссис Фитцджералд, и с ее замечательной матерью, миссис Сигрейв; обе они расспрашивали меня о тебе, и миссис Фитцджералд выразила надежду, что ты продолжаешь занятия танцами. Я подтвердил это и добавил, что, по твоим словам, ты настолько в этом преуспел, что научился уже стоять, и даже прямо. Твоя virtuosa синьора Вестри недавно пела здесь с большим успехом. Думается, ты уже близко познакомился с ее достоинствами. Спокойной ночи тебе, с кем бы ты ни провел эту ночь. |
| I have this moment received a packet, sealed with your seal, though not directed by your hand, for Lady Hervey. No letter from you! Are you not well? | Только что получил пакет, запечатанный твоей печатью, хоть и не надписанный тобою и адресованный леди Харви. От тебя ни единого письма! Неужели ты нездоров? |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая