| English | Русский |
| MY DEAR LETTY, | Моя дорогая Летти! |
| This method of writing to you from time to time, without any hopes of an answer, affords me, I own, some ease and satisfaction in the 'midst of my disquiet, as it in some degree lightens the burthen of affliction: but it is at best a very imperfect enjoyment of friendship, because it admits of no return of confidence and good counsel -- I would give the whole world to have your company for a single day -- I am heartily tired of this itinerant way of life. I am quite dizzy with a perpetual succession of objects -- Besides it is impossible to travel such a length of way, without being exposed to inconveniencies, dangers, and disagreeable accidents, which prove very grievous to a poor creature of weak nerves like me, and make me pay very dear for the gratification of my curiosity. | Писать вам время от времени, не имея надежды получить ответ, доставляет мне, признаюсь, некоторое утешение и удовольствие, так как отчасти облегчает бремя печали; но, во всяком случае, эти радости дружбы очень несовершенны, потому что нет взаимных признаний и доброго совета. Я готова отдать все на свете, только бы провести с вами хоть один денек. Очень устала я от этой бродячей жизни. Голова кружится от беспрестанной смены картин, к тому же невозможно в таком долгом путешествии избежать неудобств, опасностей и неприятных происшествий, которые очень тягостны для такого бедного создания со слабыми нервами, как я, и дорого приходится мне платить за удовлетворение моей любознательности. |
| Nature never intended me for the busy world -- I long for repose and solitude, where I can enjoy that disinterested friendship which is not to be found among crouds, and indulge those pleasing reveries that shun the hurry and tumult of fashionable society -- Unexperienced as I am in the commerce of life, I have seen enough to give me a disgust to the generality of those who carry it on -- There is such malice, treachery, and dissimulation, even among professed friends and intimate companions, as cannot fail to strike a virtuous mind with horror; and when Vice quits the stage for a moment, her place is immediately occupied by Folly, which is often too serious to excite any thing but compassion. | Природа не предназначила меня для суетной жизни; я жажду покоя и уединения, чтобы наслаждаться бескорыстной дружбой, которой не сыщешь в многолюдной толпе; я хочу предаваться тем сладостным мечтаниям, которым нет места в водовороте светской жизни. Хоть и неопытна я в делах житейских, однако же повидала достаточно, чтобы почувствовать отвращение к большинству людей, вращающихся в этом обществе. Столько здесь злобы, предательства и притворства даже среди близких друзей и приятелей, что преисполняется ужасом добродетельная душа; когда же порок на минуту уходит со сцены, его место тотчас заменяет глупость, которая часто бывает отнюдь не смешна, но вызывает только сожаление. |
| Perhaps I ought to be silent on the foibles of my poor aunt; but with you, my dear Willis, I have no secrets; and, truly, her weaknesses are such as cannot be concealed. | Может быть, надлежало бы мне помолчать о слабостях бедной моей тетушки, но от вас, любезная моя Уиллис, у меня нет секретов, а слабостей тетушкиных поистине нельзя сокрыть. |
| Since the first moment we arrived at Bath, she has been employed constantly in spreading nets for the other sex; and, at length, she has caught a superannuated lieutenant, who is in a fair way to make her change her name -- My uncle and my brother seem to have no objection to this extraordinary match, which, I make no doubt, will afford abundance of matter for conversation and mirth; for my part, I am too sensible of my own weaknesses, to be diverted with those of other people -- At present, I have something at heart that employs my whole attention, and keeps my mind in the utmost terror and suspence. | С той минуты, как приехали мы в Бат, она беспрестанно расставляла сети мужскому полу и наконец уловила в них престарелого лейтенанта, который как будто не прочь, чтобы она переменила свое имя на его. Дядюшка и брат мой, кажется, не имеют возражений против этого удивительного союза, который, без сомнения, даст повод к бесконечным пересудам и насмешкам; я же слишком хорошо знаю свои собственные слабости, чтобы забавляться слабостями других людей. Сейчас на сердце моем лежит у меня нечто такое, что занимает все мои помыслы и повергает душу мою в ужас и трепет. |
| Yesterday in the forenoon, as I stood with my brother at the parlour window of an inn, where we had lodged, a person passed a horseback, whom (gracious Heaven!) I instantly discovered to be Wilson! He wore a white riding-coat, with the cape buttoned up to his chin; looking remarkably pale, and passed at a round trot, without seeming to observe us | Вчера поутру, когда я стояла с братом у окна залы в гостинице, где мы остановились, мимо проскакал всадник, в котором - о силы небесные! - я тотчас признала Уилсона! На нем был белый редингот с пелериной, застегнутой под подбородком; он казался очень бледным и промчался рысью, будто не заметив нас; в самом деле, он мог нас не разглядеть, потому что скрыты мы были шторой. |
| -- Indeed, he could not see us; for there was a blind that concealed us from the view. You may guess how I was affected at this apparition. The light forsook my eyes; and I was seized with such a palpitation and trembling, that I could not stand. I sat down upon a couch, and strove to compose myself, that my brother might not perceive my agitation; but it was impossible to escape his prying eyes -- He had observed the object that alarmed me; and, doubtless, knew him at the first glance -- He now looked at me with a stern countenance; then he ran out into the street, to see what road the unfortunate horseman had taken -- He afterwards dispatched his man for further intelligence, and seemed to meditate some violent design. | Можете вообразить, что почувствовала я при его появлении. Свет померк в глазах моих, и меня охватили такая дрожь и трепет, что ноги подкосились. Я села на диван и старалась оправиться, чтобы брат не приметил моего смятения, но невозможно скрыться от зорких его глаз. Он увидел того, кто взволновал меня, и, без сомнения, узнал его с первого взгляда. Он обратил ко мне суровое лицо, потом выбежал на улицу, чтобы посмотреть, какой дорогою поехал несчастный всадник. Затем он послал своего слугу собрать подробные сведения и, кажется мне, замыслил что-то ужасное... |
| My uncle, being out of order, we remained another night at the inn; and all day long Jery acted the part of an indefatigable spy upon my conduct -- He watched my very looks with such eagerness of attention, as if he would have penetrated into the utmost recesses of my heart -- This may be owing to his regard for my honour, if it is not the effect of his own pride; but he is so hot, and violent, and unrelenting, that the sight of him alone throws me into a flutter; and really it will not be in my power to afford him any share of my affection, if he persists in persecuting me at this rate. I am afraid he has formed some scheme of vengeance, which will make me completely wretched! I am afraid he suspects some collusion from this appearance of Wilson. -- Good God! did he really appear? or was it only a phantom, a pale spectre to apprise me of his death. | Так как дядюшке неможется, мы остались еще на одну ночь в этой гостинице, и весь долгий день Джерри неутомимо шпионил за мной; с таким жадным вниманием всматривался он в мое лицо, как будто хотел проникнуть в самые сокровенные уголки моего сердца. Может быть, понуждала его к тому забота о моей чести, а может быть, и собственная его гордость; но он такой вспыльчивый, неистовый и упрямый, что один вид его приводит меня в трепет: и, право же, я не в силах буду его любить, если он вздумает и дальше столь упорно меня преследовать. Боюсь, что задумал он мщение, которое принесет мне великое несчастье! Боюсь, что при появлении Уилсона возникло у него подозрение о каком-то сговоре. Боже милостивый! Был ли то действительно Уилсон или только видение, бледный призрак, возвещавший о его смерти? |
| O Letty, what shall I do? -- where shall I turn for advice and consolation? shall I implore the protection of my uncle, who has been always kind and compassionate. -- This must be my last resource. -- I dread the thoughts of making him uneasy; and would rather suffer a thousand deaths than live the cause of dissension in the family. -- I cannot conceive the meaning of Wilson's coming hither: -- perhaps, it was in quest of us, in order to disclose his real name and situation: -- but wherefore pass without staying to make the least enquiry? | О Летти! Что мне делать? К кому обратиться за советом и утешением? Не прибегнуть ли мне к покровительству дядюшки, всегда столь доброго и сочувствующего?.. Но это последнее мое прибежище. Я страшусь мысли смутить его покой и скорее согласилась бы претерпеть тысячу смертей, чем быть причиною семейного раздора. Я не могу понять, зачем приехал сюда Уилсон; может быть, он отыскивал нас, чтобы открыть настоящее свое имя и кто он такой; но для чего же проехал он мимо и не остановился ни на минуту, чтобы расспросить о нас? |
| -- My dear Willis, I am lost in conjecture. I have not closed an eye since I saw him. -- All night long have I been tossed about from one imagination to another. The reflection finds no resting place. -- I have prayed, and sighed, and wept plentifully. -- If this terrible suspence continues much longer, I shall have another fit of illness, and then the whole family will be in confusion -- If it was consistent with the wise purposes of Providence, would I were in my grave -- But it is my duty to be resigned. | Любезная моя Уиллис, я теряюсь в догадках; с тех пор как его увидела, я не смыкала глаз. Всю ночь напролет металась я, и меня терзали противоречивые мысли. Рассудок мой не находит покоя. Я молилась, вздыхала, заливалась слезами. Если еще продлится эта ужасная неизвестность, я снова заболею, а тогда вся семья придет в смятение. Если бы на то была воля провидения, хотела бы я лежать в могиле, но долг требует смириться. |
| -- My dearest Letty, excuse my weakness -- excuse these blots -- my tears fall so fast that I cannot keep the paper dry -- yet I ought to consider that I have as yet no cause to despair but I am such a faint-hearted timorous creature! | Дорогая моя Летти, простите мне мою слабость, простите эти пятна на бумаге, но я не могу не омочить ее слезами - они льются из глаз моих. Конечно, я понимаю, я должна подумать, что еще нет у меня никакой причины предаваться отчаянию. Но я такое трусливое, робкое создание! |
| Thank God, my uncle is much better than he was yesterday. He is resolved to pursue our journey strait to Wales. -- I hope we shall take Gloucester in our way -- that hope chears my poor heart I shall once more embrace my best beloved Willis, and pour all my griefs into her friendly bosom. -- 0 heaven! is it possible that such happiness is reserved for | Слава богу, дядюшке моему гораздо лучше, чем было вчера; он решил ехать прямой дорогой в Уэльс. Надеюсь, что по пути заглянем мы в Глостер; эта надежда доставляет отраду бедному моему сердцу; снова заключу я в объятия мою горячо любимую Уиллис и все свои печали поведаю дружескому ее сердцу. О боже! Неужто такое счастье ждет печальную и одинокую |
| The dejected and forlorn LYDIA MELFORD Oct. 4. | Лидию Мелфорд. 4 октября |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая