| English | Русский |
| BATH, April 26. | |
| MY DEAREST COMPANION, | Моя любезная подруга! |
| The pleasure I received from yours, which came to hand yesterday, is not to be expressed. Love and friendship are, without doubt, charming passions; which absence serves only to heighten and improve. Your kind present of the garnet bracelets, I shall keep as carefully as I preserve my own life; and I beg you will accept, in return, my heart-housewife, with the tortoise-shell memorandum-book, as a trifling pledge of my unalterable affection. | Не могу выразить словами, сколь обрадовалась я вашему письму, которое было вручено мне вчера. Любовь и дружба, несомненно, прекрасные чувства, а разлука помогает лишь тому, чтобы они стали крепче и сильней. Ваш милый подарок - гранатовые браслеты - я буду хранить так же бережно, как жизнь свою, и прошу вас принять в благодарность от меня мою рабочую шкатулку и памятную книжечку в черепаховом переплете как скромный залог неизменной моей привязанности. |
| Bath is to me a new world -- All is gayety, good-humour, and diversion. The eye is continually entertained with the splendour of dress and equipage; and the ear with the sound of coaches, chairs, and other carriages. The merry bells ring round, from morn till night. Then we are welcomed by the city-waits in our own lodgings; we have music in the Pump-room every morning, cotillons every forenoon in the rooms, balls twice a week, and concerts every other night, besides private assemblies and parties without number | Бат для меня - это новый мир. Все здесь веселы, благодушны, все здесь развлекаются. Роскошь нарядов и уборов непрестанно радует взор, а слух услаждает шум карет, колясок, портшезов и других экипажей. "Веселые колокольчики звенят" с утра до ночи. Затем нас приветствуют в нашем доме уличные музыканты. Каждое утро музыка в галерее минеральных вод, до полудня котильоны в зале ассамблей, балы два раза в неделю и концерты по вечерам, а также собрания в частных домах и танцевальные вечера без конца. |
| -- As soon as we were settled in lodgings, we were visited by the Master of the Ceremonies; a pretty little gentleman, so sweet, so fine, so civil, and polite, that in our country he might pass for the prince of Wales; then he talks so charmingly, both in verse and prose, that you would be delighted to hear him discourse; for you must know he is a great writer, and has got five tragedies ready for the stage. He did us the favour to dine with us, by my uncle's invitation; and next day squired my aunt and me to every part of Bath; which, to be sure, is an earthly paradise. The Square, the Circus, and the Parades, put you in mind of the sumptuous palaces represented in prints and pictures; and the new buildings, such as Princes-row, Harlequin's-row, Bladud's-row, and twenty other rows, look like so many enchanted castles, raised on hanging terraces. | Как только мы устроились в нанятом нами помещении, нас посетил церемониймейстер, миловидный маленький джентльмен, такой приветливый, такой любезный, такой учтивый и обходительный, что в наших краях он мог бы сойти за принца Уэльского. А говорит он так очаровательно и стихами и прозой, что вы пришли бы в восторг, слушая его речи, ибо да будет вам известно, что он великий писатель и у него есть пять трагедий, готовых для театра. Он оказал нам честь, отобедав с нами по приглашению моего дядюшки, а на следующий день сопровождал тетушку и меня, показывая все уголки Бата, который поистине является земным раем. Круглая площадь и Променады приводят на память роскошные дворцы, какие изображены на гравюрах и картинах, а новые дома на Пренс-роу, Арлекин-роу. Бледуд-роу и на двадцати других проспектах похожи на волшебные замки, воздвигнутые на висячих террасах. |
| At eight in the morning, we go in dishabille to the Pump-room which is crowded like a Welsh fair; and there you see the highest quality, and the lowest trades folks, jostling each other, without ceremony, hail-fellow well-met. The noise of the music playing in the gallery, the heat and flavour of such a crowd, and the hum and buz of their conversation, gave me the head-ach and vertigo the first day; but, afterwards, all these things became familiar, and even agreeable. | В восемь часов утра мы в дезабилье отправляемся в галерею минеральных вод, где теснота такая же, как на валлийской ярмарке; и здесь вы можете наблюдать самых знатных особ и самых мелких торговцев, которые без церемоний проталкиваются вперед. Музыка, играющая в галерее, духота и запах, который исходит от такой толпы, а также гул голосов вызвали у целя в первый день головную боль и дурноту, но потом все это стало привычным и даже приятным. |
| -- Right under the Pump-room windows is the King's Bath; a huge cistern, where you see the patients up to their necks in hot water. The ladies wear jackets and petticoats of brown linen with chip hats, in which they fix their handkerchiefs to wipe the sweat from their faces; but, truly, whether it is owing to the steam that surrounds them, or the heat of the water, or the nature of the dress, or to all these causes together, they look so flushed, and so frightful, that I always turn my eyes another way | Под самыми окнами галереи минеральных вод находится Королевский бассейн - громадный водоем, где вы можете наблюдать больных, погруженных по самую шею в горячую воду. На леди надеты коричневые полотняные кофты и юбки и плетеные шляпы, в которые они прячут носовой платок, чтобы утирать пот с лица; но то ли от окружающего их пара, то ли от горячей воды или от их костюма, а может быть, от всего вместе взятого вид у них такой разгоряченный и устрашающий, что я всегда отвожу от них взгляд. |
| -- My aunt, who says every person of fashion should make her appearance in the bath, as well as in the abbey church, contrived a cap with cherry-coloured ribbons to suit her complexion, and obliged Win to attend her yesterday morning in the water. But, really, her eyes were so red, that they made mine water as I viewed her from the Pump-room; and as for poor Win, who wore a hat trimmed with blue, what betwixt her wan complexion and her fear, she looked like the ghost of some pale maiden, who had drowned herself for love. When she came out of the bath, she took assafoetida drops, and was fluttered all day; so that we could hardly keep her from going into hysterics: but her mistress says it will do her good; and poor Win curtsies, with the tears in her eyes. For my part, I content myself with drinking about half a pint of the water every morning. | Тетушка утверждала, будто каждая светская особа должна появиться в бассейне, так же как в церкви аббатства, и смастерила чепец с вишневого цвета лентами под цвет своего лица, а вчера утром заставила Уин погрузиться вместе с нею в воду. Но, право же, глаза у тетушки были такие красные, что я прослезилась, когда смотрела на нее из галереи. Что до бедной Уин, которая надела шляпу, обшитую синим, то серое ее лицо и страх придали ей сходство с призраком какой-то бледной девы, утопившейся из-за несчастной любви. Выйдя из бассейна, она приняла капли ассафетиды, весь день была в расстройстве чувств, и мы едва могли помешать тому, чтобы она не впала в истерику. Но хозяйка ее говорит, что это пойдет ей на пользу, и бедная Уин приседает со слезами на глазах. Мне же довольно того, что каждое утро я выпиваю примерно полпинты воды. |
| The pumper, with his wife and servant, attend within a bar; and the glasses, of different sizes, stand ranged in order before them, so you have nothing to do but to point at that which you choose, and it is filled immediately, hot and sparkling from the pump. It is the only hot water I could ever drink, without being sick -- Far from having that effect, it is rather agreeable to the taste, grateful to the stomach, and reviving to the spirits. You cannot imagine what wonderful cures it performs -- My uncle began with it the other day; but he made wry faces in drinking, and I'm afraid he will leave it off -- The first day we came to Bath, he fell into a violent passion; beat two black-a-moors, and I was afraid he would have fought with their master; but the stranger proved a peaceable man. To be sure, the gout had got into his head, as my aunt observed; but, I believe, his passion drove it away; for he has been remarkably well ever since. It is a thousand pities he should ever be troubled with that ugly distemper; for, when he is free from pain, he is the best tempered man upon earth; so gentle, so generous, so charitable, that every body loves him; and so good to me, in particular, that I shall never be able to shew the deep sense I have of his tenderness and affection. | За стойкой распоряжается человек вместе со своей женой и служанкой, перед ними выстроены в ряд стаканы разных размеров; вам остается только указать на любой из них, и его и немедленно наполняют горячей, с пузырьками, водой из источника. Горячая вода всегда вызывает у меня тошноту. Однако здешняя вода не только не вызывает ее, но даже довольно приятна на вкус, полезна для желудка и оказывает живительное влияние на расположение духа. Вы и вообразить себе не можете, сколь удивительна ее целебная сила. На днях дядюшка начали пить ее, но при этом делал гримасы, и я опасаюсь, как бы они от нее не отказался. В первый день по приезде в Ват его обуял ужасный гнев, он избил двух арапов, и я боялась, что он завяжет драку с их хозяином, но незнакомец оказался человеком миролюбивым. Как заметила тетушка, подагра бросилась дядюшке в голову, но, полагаю, припадок гнева изгнал ее оттуда, так как с той поры он чувствовал себя замечательно хорошо. Какая жалость, что он страдает этим ужасным недугом! Ибо когда, боли у него прекращаются, он самый благодушный человек в мире, такой мягкий, такой щедрый, такой добро сердечный, что все его любят; ко мне же он в особенности так добр, что никогда не сумею я выразить глубокое чувство благодарности за его нежную любовь. |
| Hard by the Pump-room, is a coffee-house for the ladies; but my aunt says, young girls are not admitted, insomuch as the conversation turns upon politics, scandal, philosophy, and other subjects above our capacity; but we are allowed to accompany them to the booksellers' shops, which are charming places of resort; where we read novels, plays, pamphlets, and newspapers, for so small a subscription as a crown a quarter; and in these offices of intelligence (as my brother calls them) all the reports of the day, and all the private transactions of the Bath, are first entered and discussed. From the bookseller's shop, we make a tour through the milliners and toymen; and commonly stop at Mr Gill's, the pastry-cook, to take a jelly, a tart, or a small bason of vermicelli. | Возле галереи минеральных вод находится кофейня для леди, но, по словам тетушки, молодых девиц туда не пускают) так как там ведут разговор о политике, скандальных происшествиях, философии и других предметах, недоступных нашему пониманию. Но нам разрешают сопровождать леди в лавки книгопродавцев - очаровательные местечки, где мы читаем романы, пьесы, памфлеты и газеты за весьма малую плату - крона за три месяца, и в этих прибежищах разума (как называет их мой брат) мы первыми узнаем все новости и все приключения в купальнях. Покинув книжную лавку, мы совершаем обход модисток и торговцев безделушками, после чего всегда заходим к мистеру Джилу, кондитеру, подкрепиться желе, тортом или пудингом. |
| There is, moreover, another place of entertainment on the other side of the water, opposite to the Grove, to which the company cross over in a boat -- It is called Spring-garden; a sweet retreat, laid out in walks and ponds, and parterres of flowers; and there is a long-room for breakfasting and dancing. As the situation is low and damp, and the season has been remarkably wet, my uncle won't suffer me to go thither, lest I should catch cold: but my aunt says it is all a vulgar prejudice; and, to be sure, a great many gentlemen and ladies of Ireland frequent the place, without seeming to be the worse for it. They say, dancing at Spring-gardens, when the air is moist, is recommended to them as an excellent cure for the rheumatism. I have been twice at the play; where, notwithstanding the excellence of the performers, the gayety of the company, and the decorations of the theatre, which are very fine, I could not help reflecting, with a sigh, upon our poor homely representations at Gloucester -- But this, in confidence to my dear Willis -- You know my heart, and will excuse its weakness. | На другом берегу реки, против рощи, есть еще одно место для увеселений, куда общество переправляется в лодках. Называется оно Сады минеральных вод, прелестный уголок с аллеями, прудами и цветниками, и есть там длинный зал для завтраков и танцев. Так как местность эта низменная и сырая, а погода стоит очень дождливая, дядюшка, боясь, что я схвачу простуду, не разрешает мне бывать там. Но тетушка говорит, что это пустой предрассудок, и в самом деле, очень многие джентльмены и леди из Ирландии посещают это место и как будто чувствуют себя не хуже, чем раньше. По их словам, танцы в Садах минеральных вод, где воздух влажен, предписаны им как превосходное целебное средство от ревматизма. Два раза я была на театральных представлениях, где, несмотря на прекрасную игру актере, веселое общество и очень красивые декорации, я невольно вспомнила со вздохом наши бедные, скромные представления в Глостере. Но пусть моя милая мисс Уиллис сохранит сие в тайне. Вы знаете мое сердце и извините его слабости. |
| After all, the great scenes of entertainment at Bath, are the two public rooms; where the company meet alternately every evening. They are spacious, lofty, and, when lighted up, appear very striking. They are generally crowded with well-dressed people, who drink tea in separate parties, play at cards, walk, or sit and chat together, just as they are disposed. Twice a-week there is a ball; the expence of which is defrayed by a voluntary subscription among the gentlemen; and every subscriber has three tickets. I was there Friday last with my aunt, under the care of my brother, who is a subscriber; and Sir Ulic Mackilligut recommended his nephew, captain O Donaghan, to me as a partner; but Jery excused himself, by saying I had got the head-ach; and, indeed, it was really so, though I can't imagine how he knew it. | Главным же местом для развлечений в Бате служат две публичные залы; там, то в одной, то в другой - каждый вечер собирается общество. Залы просторные, высокие и, когда зажжены огни, оставляют сильное впечатление. Обычно они битком набиты нарядными посетителями, которые, разбившись на группы, пьют чай, играют в карты, прогуливаются или же сидят и беседуют, как кому угодно. Дважды в неделю дают балы, а оплату расходов добровольно берут на себя джентльмены по подписке, и каждый подписчик получает три билета. В прошлую пятницу я была на таком балу вместе с тетушкой в сопровождении моего брата, который состоит подписчиком, и сэр Улик Маккалигут представил мне кавалера - своего племянника капитана О'Донагэна, но Джерри просил извинить меня, сказав, что у меня болит голова. В самом деле, так оно и было, хотя я понять не могу, как он об этом узнал. |
| The place was so hot, and the smell so different from what we are used to in the country, that I was quite feverish when we came away. Aunt says it is the effect of a vulgar constitution, reared among woods and mountains; and, that as I become accustomed to genteel company, it will wear off. | В зале было так жарко, а воздух столь непохож на тот, которым мы привыкли дышать в деревне, что меня начала трясти лихорадка, когда мы вышли. Тетушка объясняет это особенностями моей натуры, огрубевшей среди лесов и гор, и говорит, что это пройдет, когда я привыкну к благородному обществу. |
| -- Sir Ulic was very complaisant, made her a great many high-flown compliments; and, when we retired, handed her with great ceremony to her chair. The captain, I believe, would have done me the same favour; but my brother seeing him advance, took me under his arm, and wished him good night. The Captain is a pretty man, to be sure; tall and strait, and well made; with light-grey eyes, and a Roman nose; but there is a certain boldness in his look and manner, that puts one out of countenance | Сэр Улик был весьма учтив, наговорил тетушке множество цветистых комплиментов, а когда мы удалились, усадил ее с большими церемониями в портшез. Кажется, капитан не прочь был оказать мне такую же услугу, но мой брат, завидев его, взял меня под руку и пожелал ему доброй ночи. Конечно, капитан - красивый мужчина, высокий, стройный и хорошо сложенный, со светло-серыми глазами и римским носом, но во взорах его и обращении есть что-то дерзкое, приводящее в замешательство. |
| -- But I am afraid I have put you out of all patience with this long unconnected scrawl; which I shall therefore conclude, with assuring you, that neither Bath, nor London, nor all the diversions of life, shall ever be able to efface the idea of my dear Letty, from the heart of her ever affectionate | Но боюсь, что я истощила ваше терпение этим длинным, бессвязным, писанным каракулями письмом, которое я потому и заканчиваю, и уверяю вас, что ни Бат, ни Лондон, ни все светские развлечения никогда не изгладят образа моей дорогой Летти в сердце вечно ее любящей |
| LYDIA MELFORD | Лидии Мелфорд. Бат, 26 апреля |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая