| English | Русский |
| MY DEAR LETTY, | Милая моя Летти! |
| Inexpressible was the pleasure I received from yours of the 25th, which was last night put into my hands by Mrs Brentford, the milliner, from Gloucester -- I rejoice to hear that my worthy governess is in good health, and, still more, that she no longer retains any displeasure towards her poor Liddy. I am sorry you have lost the society of the agreeable Miss Vaughn; but, I hope you won't have cause much longer to regret the departure of your school companions, as I make no doubt but your parents will, in a little time, bring you into the world, where you are so well qualified to make a distinguished figure. When that is the case, I flatter myself you and I shall meet again, and be happy together; and even improve the friendship which we contracted in our tender years. This at least I can promise -- It shall not be for the want of my utmost endeavours, if our intimacy does not continue for life. | Невыразимое удовольствие доставило мне ваше письмо от 25-го, которое было вручено мне вчера вечером миссис Бренгвуд, модисткой из Глостера. С радостью услыхала я о том, что моя достойная воспитательница находится в добром здоровье, а еще больше порадовалась, узнав, что она перестала сердиться на свою бедную Лидди. Сожалею, что вы лишились общества любезной мисс Воген, но, надеюсь, вам недолго придется сетовать на отъезд ваших школьных приятельниц, ибо, вне всяких сомнений, родители ваши в скором времени вывезут вас в свет. где вы при отличающих вас достоинствах займете видное положение. Когда это совершится, я льщу себя надеждой, что мы с вами встретимся снова и будем счастливы вместе, и еще крепче будет дружба, которую мы заключили в юном возрасте. Я могу обещать, что с моей стороны будут приложены все усилия, чтобы наш союз остался нерушимым до конца жизни. |
| About five days ago we arrived in London, after an easy journey from Bath; during which, however, we were overturned, and met with some other little incidents, which, had like to have occasioned a misunderstanding betwixt my uncle and aunt; but now, thank God, they are happily reconciled: we live in harmony together, and every day make parties to see the wonders of this vast metropolis, which, however, I cannot pretend to describe; for I have not as yet seen one hundredth part of its curiosities, and I am quite in a maze of admiration. | Дней пять назад мы прибыли в Лондон, совершив приятное путешествие из Бата, хотя по дороге карета наша опрокинулась и приключились еще кое-какие незначительные происшествия, которые вызвали размолвку между дядюшкой и тетушкой, но теперь, слава богу, они примирились. Мы живем в добром согласии и каждый день отправляемся обозревать чудеса этой обширной столицы, которую, однако, я не берусь описывать, так как до сей поры не видала еще и одной сотой ее диковинок, и к тому же голова у меня затуманилась от восхищения. |
| The cities of London and Westminster are spread out into an incredible extent. The streets, squares, rows, lanes, and alleys, are innumerable. Palaces, public buildings, and churches rise in every quarter; and, among these last, St Paul's appears with the most astonishing pre-eminence. They say it is not so large as, St Peter's at Rome; but, for my own part, I can have no idea of any earthly temple more grand and magnificent. | Города Лондон и Вестминстер раскинулись на необъятном пространстве. Здесь великое множество улиц, площадей, проспектов, улочек и переулков. Повсюду высятся дворцы, публичные здания и церкви, и среди этих последних особливо поражает громадный собор святого Павла. Говорят, он не так велик, как собор святого Петра в Риме, но что до меня, то я и представить себе не могу более величественного и пышного храма на земле. |
| But even these superb objects are not so striking as the crowds of people that swarm in the streets. I at first imagined that some great assembly was just dismissed, and wanted to stand aside till the multitude should pass; but this human tide continues to flow, without interruption or abatement, from morn till night. Then there is such an infinity of gay equipages, coaches, chariots, chaises, and other carriages, continually rolling and shifting before your eyes, that one's head grows giddy looking at them; and the imagination is quite confounded with splendour and variety. | Однако даже все это великолепие менее поразительно, чем толпы людей, снующих по улицам. На первых порах я вообразила, будто только что закончилась какая-нибудь блистательная ассамблея, и хотела обождать в сторонке, пока народ разойдется. Но сей людской поток катится беспрерывно и не иссякает с утра до ночи. И столько нарядных колясок, карет, портшезов, повозок проносится и мелькает перед вашими глазами, что, когда вы глядите на них, голова у вас кружится, а роскошь и разнообразие картин потрясают воображение. |
| Nor is the prospect by water less grand and astonishing than that by land: you see three stupendous bridges, joining the opposite banks of a broad, deep, and rapid river; so vast, so stately, so elegant, that they seem to be the work of the giants; betwixt them, the whole surface of the Thames is covered with small vessels, barges, boats, and wherries, passing to and fro; and below the three bridges, such a prodigious forest of masts, for miles together, that you would think all the ships in the universe were here assembled. All that you read of wealth and grandeur in the Arabian Nights' Entertainment, and the Persian Tales, concerning Bagdad, Diarbekir, Damascus, Ispahan, and Samarkand, is here realized. | Не только на суше, но и на воде зрелище изумляет и поражает. Вы видите три огромных моста, соединяющих противоположные берега полноводной, глубокой и быстрой реки; они так широки, так величественны и красивы, что кажется, точно их создали гиганты. Вся поверхность Темзы между ними покрыта маленькими суденышками, баржами, лодками и яликами, снующими взад и вперед, а ниже этих трех мостов тянется такой бесконечный лес мачт на протяжении многих миль, что можно подумать, будто здесь собрались корабли со всей вселенной. Все, что читали вы в арабских и персидских сказках о Багдаде, Диарбекире, Дамаске, Исфагани и Самарканде, все это богатство и роскошь видите вы здесь воочию. |
| Ranelagh looks like the inchanted palace of a genie, adorned with the most exquisite performances of painting, carving, and gilding, enlightened with a thousand golden lamps, that emulate the noon-day sun; crowded with the great, the rich, the gay, the happy, and the fair; glittering with cloth of gold and silver, lace, embroidery, and precious stones. While these exulting sons and daughters of felicity tread this round of pleasure, or regale in different parties, and separate lodges, with fine imperial tea and other delicious refreshments, their ears are entertained with the most ravishing delights of music, both instrumental and vocal. There I heard the famous Tenducci, a thing from Italy -- It looks for all the world like a man, though they say it is not. The voice, to be sure, is neither man's nor woman's; but it is more melodious than either; and it warbled so divinely, that, while I listened, I really thought myself in paradise. | Рэнлаг подобен зачарованному дворцу волшебника, разукрашенному чудными картинами, резьбой и позолотой, освещенному тысячью золотых фонарей, с которыми не может состязаться само полуденное солнце, и наполненному толпой людей знатных, богатых, веселых и счастливых, в сверкающих золотых и серебряных одеждах, кружевах и драгоценных каменьях. Эти ликующие сыны и дщери блаженного счастья в сем саду веселья прогуливаются или в различных уголках и павильонах пьют чудесный вкусный чай и другие восхитительные напитки, в то время как их слух услаждают самая пленительная музыка и пение. Здесь я слышала знаменитого Тендуччи из Италии - он как две капли воды похож на мужчину, хотя говорят, что не мужчина. И в самом деле, голос у него мелодичнее, чем может быть у мужчины или женщины, и пел он столь божественно, что, слушая его трели, я поистине чувствовала себя, как в раю. |
| At nine o'clock, in a charming moonlight evening, we embarked at Ranelagh for Vauxhall, in a wherry so light and slender that we looked like so many fairies sailing in a nutshell. My uncle, being apprehensive of catching cold upon the water, went round in the coach, and my aunt would have accompanied him, but he would not suffer me to go by water if she went by land; and therefore she favoured us with her company, as she perceived I had a curiosity to make this agreeable voyage -- After all, the vessel was sufficiently loaded; for, besides the waterman, there was my brother Jery, and a friend of his, one Mr Barton, a country gentleman, of a good fortune, who had dined at our house | В девять часов, в прелестный лунный вечер, мы отплыли из Рэнлага в Бокс-Холл в ялике, таком легком и изящном, что мы похожи были на фей, плывущих в ореховой скорлупе. Дядюшка, опасаясь простудиться на воде, отправился кружным путем в карете, и тетушка хотела сопровождать его, но он не разрешил бы мне плыть по воде, если бы она поехала сушей, а потому тетушка удостоила нас своего общества, заметив, сколь любопытно мне совершить эту приятную переправу. В конце концов суденышко оказалось весьма нагруженным, так как, кроме лодочника, с нами был еще мой брат Джерри и один из его приятелей, некий мистер Бартон, богатый помещик-джентльмен, который у нас обедал. |
| -- The pleasure of this little excursion was, however, damped, by my being sadly frighted at our landing; where there was a terrible confusion of wherries and a crowd of people bawling, and swearing, and quarrelling, nay, a parcel of ugly-looking fellows came running into the water, and laid hold of our boat with great violence, to pull it a-shore; nor would they quit their hold till my brother struck one of them over the head with his cane. | Однако удовольствие, доставленное этой маленькой прогулкой, было при нашей высадке отчасти испорчено, так как я очень испугалась: там мы увидели множество яликов и толпу людей, которые орали, ругались и ссорились, а несколько человек безобразного вида вошли даже в воду и изо всех сил уцепились за нашу лодку, чтобы втащить ее на берег, и ни за что не хотели выпустить ее, пока мой брат не ударил одного из них тростью по голове. |
| But this flutter was fully recompensed by the pleasures of Vauxhall; which I no sooner entered, than I was dazzled and confounded with the variety of beauties that rushed all at once upon my eye. Image to yourself, my dear Letty, a spacious garden, part laid out in delightful walks, bounded with high hedges and trees, and paved with gravel; part exhibiting a wonderful assemblage of the most picturesque and striking objects' pavilions, lodges, groves, grottoes, lawns, temples and cascades; porticoes, colonades, and rotundos; adorned with pillars, statues, and painting: the whole illuminated with an infinite number of lamps, disposed in different figures of suns, stars, and constellations; the place crowded with the gayest company, ranging through those blissful shades, or supping in different lodges on cold collations, enlivened with mirth, freedom, and good humour, and animated by an excellent band of music. Among the vocal performers I had the happiness to hear the celebrated Mrs --, whose voice was loud and shrill, that it made my head ake through excess of pleasure. | Но этот переполох был вполне возмещен прелестями ВоксХолла: не успела я вступить туда, как уже была ослеплена и ошеломлена красотами, сразу представшими пред моими глазами. Вообразите себе, милая моя Летти, обширный сад, часть которого пересечена упоительными аллеями, обрамленными высоким кустарником и деревьями и усыпанными гравием; в другой же части его открываются самые удивительные и прекраснейшие павильоны, беседки, гроты, лужайки, храмы и каскады, портики, колоннады и ротонды, украшенные колоннами, статуями и картинами, и все это освещено великим множеством фонарей, блистающих, как солнца, звезды и созвездия. В саду толпится нарядная публика, которая прогуливается по этим прелестным аллеям или сидит в беседках за холодным ужином, веселится или отдыхает, слушая превосходную музыку. Не считая других певцов и певиц, я имела счастье слышать знаменитую миссис * * *, чей голос столь звучен и пронзителен, что у меня от чрезмерного наслаждения разболелась голова. |
| In about half an hour after we arrived we were joined by my uncle, who did not seem to relish the place. People of experience and infirmity, my dear Letty, see with very different eyes from those that such as you and I make use of | Примерно через полчаса после нашего прибытия к нам присоединился дядюшка, который как будто не был в восторге от Вокс-Холла. Люди, обремененные опытом и недугами, видят все по-иному, совсем не так, как мы с вами, милая моя Летти! |
| -- Our evening's entertainment was interrupted by an unlucky accident. In one of the remotest walks we were surprised with a sudden shower, that set the whole company a-running, and drove us in heaps, one upon another, into the rotunda; where my uncle, finding himself wet, began to be very peevish and urgent to be gone. My brother went to look for the coach, and found it with much difficulty; but as it could not hold us all, Mr Barton stayed behind. | Наше вечернее увеселение было прервано досадным случаем. В одной из отдаленных аллей нас внезапно застиг ливень, он обратил в бегство всю компанию, и мы, толкая друг друга, помчались в ротонду, где дядюшка, убедившись, что сильно промок, начал брюзжать и настаивать на отъезде. Мой брат отправился на поимку кареты и нашел ее с большим трудом, а так как она не могла вместить всех нас, то мистер Бартон остался. |
| It was some time before the carriage could be brought up to the gate, in the confusion, notwithstanding the utmost endeavours of our new footman, Humphry Clinker, who lost his scratch periwig, and got a broken head in the scuffle. | В этой сутолоке не скоро удалось доставить карету к воротам, несмотря на все старания нашего нового лакея Хамфри Клинкера; он потерял свой полупарик, и ему чуть не проломили голову во время драки. |
| The moment we were seated, my aunt pulled off my uncle's shoes, and carefully wrapped his poor feet in her capuchin; then she gave him a mouth-ful of cordial, which she always keeps in her pocket, and his clothes were shifted as soon as we arrived at lodgings; so that, blessed be God, he escaped a severe cold, of which he was in great terror. | Как только мы уселись, тетушка разула дядюшку и заботливо окутала его бедные ноги своим плащом с капюшоном; потом она дала ему глотнуть сердечного лекарства, которое всегда носит в кармане, а по приезде нашем домой он тотчас переоделся. И вот, хвала богу, он избежал простуды, которой очень страшился. |
| As for Mr Barton, I must tell you in confidence, he was a little particular; but, perhaps, I mistake his complaisance; and I wish I may, for his sake -- You know the condition of my poor heart: which, in spite of hard usage -- And yet I ought not to complain: nor will I, till farther information. | Что до мистера Бартона, то должна сказать вам по секрету - он оказывал мне особые знаки внимания, по, может быть, я неверно поняла его услужливость, и это было бы хорошо для него самого. Вам ведомо, что таится в моем бедном сердце, которое вопреки жестокому обхождению... и, однако, жаловаться я не должна и не буду впредь до получения известий. |
| Besides Ranelagh and Vauxhall, I have been at Mrs Cornelys' assembly, which, for the rooms, the company, the dresses, and decorations, surpasses all description; but as I have no great turn for card playing, I have not yet entered thoroughly into the spirit of the place: indeed I am still such a country hoyden, that I could hardly find patience to be put in a condition to appear, yet, as I was not above six hours under the hands of the hair-dresser, who stuffed my head with as much black wool as would have made a quilted petticoat; and, after all, it was the smallest head in the assembly, except my aunt's -- She, to be sure, was so particular with her rumpt gown and petticoat, her scanty curls, her lappethead, deep triple ruffles, and high stays, that every body looked at her with surprise: some whispered, and some tittered; and lady Griskin, by whom we were introduced, flatly told her, she was twenty good years behind the fashion. | Кроме Рэнлага и Вокс-Холла, я побывала еще у миссис Корнелис на ассамблее и не нахожу слов, чтобы описать залы, общество, наряды и убранство. Но не имея особой любви к карточной игре, я еще не могла отдаться всею душою этому развлечению. В самом деле, я до сей поры остаюсь такой деревенской дикаркой, что у меня едва хватает терпения привести себя в надлежащий вид для появления в свете, хотя всего только часов шесть мною занимался парикмахер, который потратил на мою прическу столько черной шерсти, что ее хватило бы на стеганую юбку, и все же на ассамблее моя голова была самой маленькой, если не считать головы моей тетушки. А тетушка в приплюснутом сзади платье и юбке, с редкими локонами, с лентами на головном уборе, с рюшью, нашитой в три ряда на рукавах и в высоком корсете имела столь странный вид, что все смотрели на нее с изумлением. Одни перешептывались, другие посмеивались, а леди Грискин. которая нас представила, сказала ей напрямик, что она на добрых двадцать лет отстала от моды. |
| Lady Griskin is a person of fashion, to whom we have the honour to be related. She keeps a small rout at her own house, never exceeding ten or a dozen card-tables, but these are frequented by the best company in town -- She has been so obliging as to introduce my aunt and me to some of her particular friends of quality, who treat us with the most familiar good-humour: we have once dined with her, and she takes the trouble to direct us in all our motions. I am so happy as to have gained her goodwill to such a degree, that she sometimes adjusts my cap with her own hands; and she has given me a kind invitation to stay with her all the winter. This, however, has been cruelly declined by my uncle who seems to be (I know not how) prejudiced against the good lady; for, whenever my aunt happens to speak in her commendation, I observe that he makes wry faces, though he says nothing -- Perhaps, indeed, these grimaces may be the effect of pain arising from the gout and rheumatism, with which he is sadly distressed -- To me, however, he is always good-natured and generous, even beyond my wish. Since we came hither, he has made me a present of a suit of clothes, with trimmings and laces, which cost more money than I shall mention; and Jery, at his desire, has given me my mother's diamond crops, which are ordered to be set a-new; so that it won't be his fault if I do not glitter among the stars of the fourth or fifth magnitude. I wish my weak head may not grow giddy in the midst of all this gallantry and dissipation; though, as yet, I can safely declare, I could gladly give up all these tumultuous pleasures, for country solitude, and a happy retreat with those we love; among whom, my dear Willis will always possess the first place in the breast of her | Леди Грискин - светская особа, с которой мы имеем честь состоять в родстве. У нее в доме собираются для карточной игры, но всегда только на десяти - двенадцати столах, а бывает у нее самое лучшее общество. Она весьма любезно представила мою тетушку и меня кое-кому из своих знатных друзей, которые обходятся с нами очень мило и без всяких церемоний. Один раз мы у нее обедали, и она взяла на себя попечение о нас. Мне посчастливилось завоевать ее расположение в такой степени, что она собственноручно поправляет у меня на голове шляпку и даже любезно предложила мне остаться с ней на всю зиму. Однако ее приглашение было резко отклонено дядюшкой, который, неведомо почему, питает, кажется, предубеждение против этой доброй леди; стоит тетушке сказать что-нибудь в похвалу ей, как я уже замечаю, что он начинает строить гримасы, хотя и не говорит ни слова. Впрочем, гримасы эти, может быть, объясняются болью, вызванной подагрой и ревматизмом, от которых он очень страдает. Однако ко мне он всегда добр, а щедрость его даже превышает мои желания. По приезде нашем сюда он преподнес мне отделанный кружевами нарядный убор, который стоит столько денег, что я даже упоминать об этом не стану. По его желанию Джерри передал мне брильянтовые подвески моей матери, для которых заказана новая оправа, и потому не вина моего дядюшки, если я не сверкаю среди звезд четвертой или пятой величины. Хотела бы я, чтобы бедная моя голова не закружилась от всей этой галантности и развлечений. Однако до сей поры я с твердостью могу заявить, что рада была бы отказаться от шумных увеселений, предпочитая им деревенское уединение и счастливую тихую жизнь с теми, кого мы любим и среди которых моя Уиллис всегда будет занимать первое место в сердце навеки ей преданной |
| Ever affectionate, LYDIA MELFORD LONDON, May 31. | Лидии Мелфорд. Лондон, 31 мая |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая