Краткая коллекция текстов на французском языке
Victor Hugo/Виктор Гюго
Quatre-vingt-treize/93 год
LIVRE TROISIEME HALMALO/Книга третья. Гальмало
I. LA PAROLE, C'EST LE VERBE/I. Слово есть глагол
| France | Русский |
| Le vieillard redressa lentement la tête. | Старик медленно поднял голову. |
| L'homme qui lui parlait avait environ trente ans. | Тому, кто произнес эти слова, было около тридцати лет. |
| Il avait sur le front le hâle de la mer ; ses yeux étaient étranges ; c'était le regard sagace du matelot dans la prunelle candide du paysan. Il tenait puissamment les rames dans ses deux poings. Il avait l'air doux. | На лбу его лежала полоска морского загара; и странен был его взгляд -- в простодушных глазах крестьянина светилась проницательность матроса. В мощных руках весла казались двумя перышками. Вид у него был незлобивый. |
| On voyait à sa ceinture un poignard, deux pistolets et un rosaire. | За матросским поясом виднелся кинжал и пара пистолетов рядом с четками. |
| -- Qui êtes-vous ? dit le vieillard. | -- Кто вы? -- переспросил старик. |
| -- Je viens de vous le dire. | -- Я же вам сказал. |
| -- Qu'est-ce que vous me voulez ? | -- Что вы от меня хотите? |
| L'homme quitta les avirons, croisa les bras et répondit : | Матрос бросил весла, скрестил на груди руки и ответил: |
| -- Vous tuer. | -- Я хочу вас убить. |
| -- Comme vous voudrez, dit le vieillard. | -- Как вам угодно, -- бросил старик. |
| L'homme haussa la voix. | Матрос возвысил голос: |
| -- Préparez-vous. | -- Готовьтесь. |
| -- A quoi ? | -- К чему готовиться? |
| -- A mourir. | -- К смерти. |
| -- Pourquoi ? demanda le vieillard. | -- Почему к смерти? -- спросил старик. |
| Il y eut un silence. L'homme sembla un moment comme interdit de la question. Il reprit : | Воцарилось молчание. Матрос словно опешил от такого вопроса и ничего не ответил. Потом он промолвил: |
| -- Je dis que je veux vous tuer. | -- Я же сказал, что хочу вас убить. |
| -- Et je vous demande pourquoi ? | -- А я спрашиваю, почему? |
| Un éclair passa dans les yeux du matelot. | Глаза матроса метнули молнию. |
| -- Parce que vous avez tué mon frère. | -- Потому что вы убили моего брата. |
| Le vieillard repartit avec calme : | |
| -- J'ai commencé par lui sauver la vie. | -- Но ведь до этого я спас ему жизнь. |
| -- C'est vrai. Vous l'avez sauvé d'abord et tué ensuite. | -- Верно. Сначала спасли, а потом убили. |
| -- Ce n'est pas moi qui l'ai tué. | -- Нет, не я его убил. |
| -- Qui donc l'a tué ? | -- А кто же? |
| -- Sa faute. | -- Его собственная вина. |
| Le matelot, béant, regarda le vieillard ; puis ses sourcils reprirent leur froncement farouche. | Матрос, разинув рот, молча смотрел на старика, потом его брови снова грозно нахмурились. |
| -- Comment vous appelez-vous ? dit le vieillard. | -- Как вас зовут? -- спросил старик. |
| -- Je m'appelle Halmalo, mais vous n'avez pas besoin de savoir mon nom pour être tué par moi. | -- Зовут меня Гальмало, впрочем вам вовсе не обязательно знать имя того, кто вас убьет! |
| En ce moment le soleil se leva. Un rayon frappa le matelot en plein visage et éclaira vivement cette figure sauvage. Le vieillard le considérait attentivement. | Как раз в эту минуту над горизонтом поднялось солнце. Первый луч упал прямо на лицо матроса, подчеркивая дикарскую выразительность черт. Старик внимательно вглядывался в своего спутника. |
| La canonnade, qui se prolongeait toujours, avait maintenant des interruptions et des saccades d'agonie. Une vaste fumée s'affaissait sur l'horizon. Le canot, que ne maniait plus le rameur, allait à la dérive. | Пушки все еще грохотали за рифом; залпы теперь следовали друг за другом в каком-то судорожном беспорядке, рывками, словно в агонии. Клубы дыма заволокли все небо. Гичка, не управляемая ударами весел, неслась по прихоти волн. |
| Le matelot saisit de sa main droite un des pistolets de sa ceinture et de sa main gauche son chapelet. | Матрос выхватил из-за пояса пистолет и взял в левую руку четки. |
| Le vieillard se dressa debout : | Старец поднялся во весь свой рост. |
| -- Tu crois en Dieu ? dit-il. | -- Ты веришь в бога? -- спросил он. |
| -- Notre Père qui est au ciel, répondit le matelot. | -- Отче наш иже еси на небесех, -- пробормотал матрос. |
| Et il fit le signe de la croix. | И он осенил себя крестным знамением. |
| -- As-tu ta mère ? | -- Есть у тебя мать? |
| -- Oui. | -- Есть. |
| Il fit un deuxième signe de croix. Puis il reprit : | Он снова осенил себя крестным знамением. Потом добавил: |
| -- C'est dit. Je vous donne une minute, monseigneur. | -- Решено. Даю вам всего одну минуту, ваша светлость. |
| Et il arma le pistolet. | И он взвел курок. |
| -- Pourquoi m'appelles-tu monseigneur ? | -- Почему ты так меня величаешь? |
| -- Parce que vous êtes un seigneur. Cela se voit. | -- Потому что вы сеньор. Это сразу видать. |
| -- As-tu un seigneur, toi ? | -- А у тебя-то самого есть сеньор? |
| -- Oui, et un grand. Est-ce qu'on vit sans seigneur ? | -- Есть. Да еще какой важный. Как же без сеньора жить! |
| -- Où est-il ? | -- А где он сейчас? |
| -- Je ne sais pas. Il a quitté le pays. Il s'appelle monsieur le marquis de Lantenac, vicomte de Fontenay, prince en Bretagne ; il est le seigneur des Sept-Forêts. Je ne l'ai jamais vu, ce qui ne l'empêche pas d'être mon maître. | -- Не знаю. Уехал куда-то из наших краев. Звали его маркиз де Лантенак, виконт де Фонтенэ, принц Бретани; он всем Семилесьем владел. Хоть я его никогда в глаза не видал, а все-таки он мой хозяин. |
| -- Et si tu le voyais, lui obéirais-tu ? | -- Ну, а если бы ты его увидел, повиновался бы ты ему или нет? |
| -- Certes. Je serais donc un paien, si je ne lui obéissais pas ! on doit obéissance à Dieu, et puis au roi qui est comme Dieu, et puis au seigneur qui est comme le roi. Mais ce n'est pas tout ça, vous avez tué mon frère, il faut que je vous tue. | -- Разумеется. Я ведь не нехристь какой-нибудь, как же не повиноваться. Прежде всего мы должны повиноваться господу богу, потом королю, потому что король вроде бога на земле, потом сеньору, потому что сеньор для нас почти что король. Да все это к делу не относится, вы убили моего брата, значит я должен вас убить. |
| Le vieillard répondit : | Старик ответил. |
| -- D'abord, j'ai tué ton frère, j'ai bien fait. | -- Я убил твоего брата и тем сделал доброе дело. |
| Le matelot crispa son poing sur son pistolet. | Матрос судорожно сжал рукоятку пистолета. |
| -- Allons, dit-il. | -- Готовьтесь! -- сказал он. |
| -- Soit, dit le vieillard. | -- Я готов, -- ответил старик. |
| Et, tranquille, il ajouta : | И спокойно добавил: |
| -- Où est le prêtre ? | -- А где же священник? |
| Le matelot le regarda. | Матрос удивленно поднял на него глаза: |
| -- Le prêtre ? | -- Священник? |
| -- Oui, le prêtre. J'ai donné un prêtre à ton frère, tu me dois un prêtre. | -- Да, священник. Я ведь позвал к твоему брату священника! Стало быть, и ты должен позвать. |
| -- Je n'en ai pas, dit le matelot. | -- Где же я его возьму? -- ответил матрос. |
| Et il continua : | И добавил: |
| -- Est-ce qu'on a des prêtres en pleine mer ? | -- Да разве в открытом море найдешь священника? |
| On entendait les détonations convulsives du combat de plus en plus lointain. | Издали доносились отрывистые отзвуки боя, становившиеся все тише. |
| -- Ceux qui meurent là-bas ont le leur, dit le vieillard. | -- У тех, кто умирает там, есть священник, -- произнес старик. |
| -- C'est vrai, murmura le matelot. Ils ont monsieur l'aumônier. | -- Что верно, то верно, -- пробормотал матрос. -- У них есть господин кюре. |
| Le vieillard poursuivit : | Старик спокойно продолжал: |
| -- Tu perds mon âme, ce qui est grave. | -- Вот ты хочешь погубить мою душу, а ведь это грех. |
| Le matelot baissa la tête, pensif. | Матрос в раздумье потупил голову. |
| -- Et en perdant mon âme, reprit le vieillard, tu perds la tienne. Ecoute. J'ai pitié de toi. Tu feras ce que tu voudras. Moi, j'ai fait mon devoir tout à l'heure, d'abord en sauvant la vie à ton frère et ensuite en la lui ôtant, et je fais mon devoir à présent en tâchant de sauver ton âme. Réfléchis. Cela te regarde. Entends-tu les coups de canon dans ce moment-ci ? Il y a là des hommes qui périssent, il y a là des désespérés qui agonisent, il y a là des maris qui ne reverront plus leurs femmes, des pères qui ne reverront plus leur enfant, des frères qui, comme toi, ne reverront plus leur frère. Et par la faute de qui ? par la faute de ton frère à toi. Tu crois en Dieu, n'est-ce pas ? Eh bien, tu sais que Dieu souffre en ce moment ; Dieu souffre dans son fils très-chrétien le roi de France qui est enfant comme l'enfant Jésus et qui est en prison dans la tour du Temple ; Dieu souffre dans son église de Bretagne ; Dieu souffre dans ses cathédrales insultées, dans ses évangiles déchirés, dans ses maisons de prière violées ; Dieu souffre dans ses prêtres assassinés. | -- И губя мою душу, -- добавил старик, -- ты тем самым губишь и свою душу. Слушай. Мне жаль тебя. Ты волен поступать так, как тебе заблагорассудится. А я выполнил свой долг -- я спас сначала жизнь твоему брату, потом отнял у него жизнь, и сейчас я выполняю свой долг, стараясь спасти твою душу. Подумай хорошенько. Ведь дело идет о тебе самом. Слышишь выстрелы? Там на корвете в эту минуту гибнут люди, там они стонут в предсмертных муках, там мужья, которые никогда больше не увидят своих жен, там отцы, которые никогда больше не увидят своих детей, братья, которые, подобно тебе, не увидят своего брата. А по чьей вине? По вине твоего собственного брата. Ты веруешь в бога? Так знай же, что бог скорбит сейчас, бог скорбит о сыне своем христианнейшем короле Франции, который страдает в тюрьме Тампль столь же безвинно, как сын божий Иисус Христос; бог скорбит о своей святой бретонской церкви; бог скорбит о поруганных своих храмах, об уничтоженных священных книгах, об оскверненных домах молитвы; бог скорбит об убиенных пастырях церкви. |
| Qu'est-ce que nous venions faire, nous, dans ce navire qui périt en ce moment ? Nous venions secourir Dieu. Si ton frère avait été un bon serviteur, s'il avait fidèlement fait son office d'homme sage et utile, le malheur de la caronade ne serait pas arrivé, la corvette n'eût pas été désemparée, elle n'eût pas manqué sa route, elle ne fût pas tombée dans cette flotte de perdition, et nous débarquerions à cette heure en France, tous, en vaillants hommes de guerre et de mer que nous sommes, sabre au poing, drapeau blanc déployé, nombreux, contents, joyeux, et nous viendrions aider les braves paysans de Vendée à sauver la France, à sauver le roi, à sauver Dieu. Voilà ce que nous venions faire, voilà ce que nous ferions. Voilà ce que, moi, le seul qui reste, je viens faire. Mais tu t'y opposes. Dans cette lutte des impies contre les prêtres, dans cette lutte des régicides contre le roi, dans cette lutte de Satan contre Dieu, tu es pour Satan. Ton frère a été le premier auxiliaire du démon, tu es le second. Il a commencé, tu achèves. Tu es pour les régicides contre le trône, tu es pour les impies contre l'Eglise. | А мы, что мы делали на том судне, которое борется сейчас с гибелью? Мы старались помочь нашему господу. Если бы брат твой был добрый слуга, если бы он верно нес свою службу, как положено человеку разумному и полезному для нашего общего дела, не произошло бы несчастья с каронадой, корвет не был бы искалечен, не сбился бы с пути, миновал бы эту гибельную эскадру и мы бы сейчас -- а ведь нас немало, -- мы, доблестные солдаты и доблестные моряки, счастливо высадились бы на французский берег и с мечом в руке, с гордо развевающимся белым стягом, радостно помогали бы отважным вандейским крестьянам спасти Францию, спасти короля, спасти бога. Вот, что мы сделали, вот, что мы могли бы сделать. И вот то, что я, единственно оставшийся в живых, буду делать. Но ты противишься этому. В борьбе нечестивцев против священников, в борьбе цареубийц против короля, в борьбе сатаны против бога ты держишь руку сатаны. Брат твой был первым пособником дьявола, а ты второй его пособник. Он начал черное дело, а ты довершишь начатое. Ты вместе с цареубийцами против престола, ты вместе с нечестивцами против церкви. |
| Tu ôtes à Dieu sa dernière ressource. Parce que je ne serai point là, moi qui représente le roi, les hameaux vont continuer de brûler, les familles de pleurer, les prêtres de saigner, la Bretagne de souffrir, et le roi d'être en prison, et Jésus-Christ d'être en détresse. Et qui aura fait cela ? Toi. Va, c'est ton affaire. Je comptais sur toi pour tout le contraire. Je me suis trompé. Ah oui, c'est vrai, tu as raison, j'ai tué ton frère. Ton frère avait été courageux, je l'ai récompensé ; il avait été coupable, je l'ai puni. Il avait manqué à son devoir, je n'ai pas manqué au mien. Ce que j'ai fait, je le ferais encore. Et, je le jure par la grande sainte Anne d'Auray qui nous regarde, en pareil cas, de même que j'ai fait fusiller ton frère, je ferais fusiller mon fils. Maintenant, tu es le maître. Oui, je te plains. Tu as menti à ton capitaine. Toi, chrétien, tu es sans foi ; toi, Breton, tu es sans honneur ; j'ai été confié à ta loyauté et accepté par ta trahison ; tu donnes ma mort à ceux à qui tu as promis ma vie. Sais-tu qui tu perds ici ? C'est toi. Tu prends ma vie au roi et tu donnes ton éternité au démon. Va, commets ton crime, c'est bien. Tu fais bon marché de ta part de paradis. | Ты хочешь лишить господа бога последнего его оплота. Ибо, если я, я, представляющий ныне короля, не попаду на французскую землю, не перестанут полыхать в огне хижины, стенать осиротевшие семьи, проливать свою кровь священнослужители, страдать Бретань, король пребудет в узилище, а Иисус Христос в скорби. И кто тому будет виной? Ты. Что ж, действуй, если желаешь. Я надеялся на тебя. Видно, я ошибся. Ах да, правда, я убил твоего брата. Твой брат оказался храбрым, и я наградил его; он оказался виноватым, и я покарал его. Он изменил своему долгу, но я не изменил своему. И, приведись еще раз, я поступил бы точно так же. Клянусь святой Анной Орейской, что смотрит на нас с небес: так же, как я приказал расстрелять твоего брата, я приказал бы расстрелять и своего собственного сына. А теперь ты волен поступать, как знаешь. Да, мне жаль тебя, ты солгал своему командиру. У тебя, христианина, нет веры, у тебя, бретонца, нет чести. Меня передали в руки верного человека, а я оказался в руках изменника; ты обещал сохранить мне жизнь, а несешь мне смерть. А знаешь ли ты, кого ты губишь? Себя самого. Ты отнимаешь мою бренную жизнь у короля и вручаешь свою бессмертную душу сатане. Что ж, твори свое черное дело, твори. Недорого же ты ценишь свое место в раю. |
| Grâce à toi, le diable vaincra, grâce à toi, les églises tomberont, grâce à toi, les paiens continueront de fondre les cloches et d'en faire des canons ; on mitraillera les hommes avec ce qui sauvait les âmes. En ce moment où je parle, la cloche qui a sonné ton baptême tue peut-être ta mère. Va, aide le démon. Ne t'arrête pas. Oui, j'ai condamné ton frère, mais sache cela, je suis un instrument de Dieu. Ah ! tu juges les moyens de Dieu ! tu vas donc te mettre à juger la foudre qui est dans le ciel ? Malheureux, tu seras jugé par elle. Prends garde à ce que tu vas faire. Sais-tu seulement si je suis en état de grâce ? Non. Va tout de même. Fais ce que tu voudras. Tu es libre de me jeter en enfer et de t'y jeter avec moi. Nos deux damnations sont dans ta main. Le responsable devant Dieu, ce sera toi. Nous sommes seuls et face à face dans l'abîme. Continue, termine, achève. Je suis vieux et tu es jeune ; je suis sans armes et tu es armé ; tue-moi. | С твоей помощью победит дьявол, с твоей помощью падут храмы, с твоей помощью безбожники будут попрежнему лить из колоколов пушки, и то, что должно служить спасению души человека, обратится в смертоносное орудие против него. И вот сейчас, в ту самую минуту, когда я с тобой говорю, медь колокола, который благовестил на твоих крестинах, может быть, убила твою родную мать. Что ж, торопись, помогай дьяволу, не медли. Да, я покарал твоего брата, но знай, я лишь орудие в руце божьей. Ого, да ты, как видно, берешься судить пути господни, ты, чего доброго, будешь осуждать и гром, который разит с небес. Он падет на твою голову, несчастный. Но берегись. А знаешь ли ты, что на мне почиет милость божья? Не знаешь? Так действуй. Сверши свой замысел. Что ж! Ты волен ввергнуть меня, да и себя самого в ад. В твоей власти погубить в геенне огненной наши бессмертные души. Но отвечать перед господом будешь ты один. Здесь нет никого, кроме нас с тобой да морской пучины. Что ж, начинай, действуй, рази. Я стар, а ты молод, я без оружия, а ты вооружен, так убей же меня. |
| Pendant que le vieillard, debout, d'une voix plus haute que le bruit de la mer, disait ces paroles, les ondulations de la vague le faisaient apparaître tantôt dans l'ombre, tantôt dans la lumière ; le matelot était devenu livide ; de grosses gouttes de sueur lui tombaient du front ; il tremblait comme la feuille ; par moments il baisait son rosaire ; quand le vieillard eut fini, il jeta son pistolet et tomba à genoux. | Старик говорил, стоя во весь рост, и голос его покрывал рокот моря; в лад с ударами волны о днище гички высокая фигура попадала то в полосу света, то в полосу тени; матрос побледнел, как мертвец, крупные капли пота струились по его лбу, он дрожал, словно осиновый лист, и время от времени благоговейно подносил к губам свои четки; когда старик замолк, он отбросил в сторону пистолет и упал на колени. |
| -- Grâce, monseigneur ! pardonnez-moi, cria-t-il ; vous parlez comme le bon Dieu. J'ai tort. Mon frère a eu tort. Je ferai tout pour réparer son crime. Disposez de moi. Ordonnez. J'obéirai. | -- Смилуйтесь, ваша светлость! простите меня! -- вскричал он. -- Сам господь бог глаголет вашими устами. Я виновен. И брат мой был виновен. Я все сделаю, лишь бы искупить свою вину. Располагайте мной. Приказывайте. Я ваш слуга. |
| -- Je te fais grâce, dit le vieillard. | -- Прощаю тебя, -- произнес старец. |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая