Лингвистическая экспертиза языкоречевых феноменов, вовлеченных в юридическую сферу, уже давно является насущной потребностью права во многих его проявлениях. Это объясняется качеством и объемом взаимопроникновения обеих сфер общественного бытия -- языка и права. На их стыке складываются специфические отношения, характеризующиеся, с одной стороны, исключительной широтой и многообразием, а с другой, -- глубиной, значительность которой позволяет юристу, взглянувшему на эту проблему по-философски, заявить: ":Юридическое -- это языковое, текстовое плюс властное. Но власть -- это то, чт.е. в каждом человеке. Власть -- это борьба всех против всех. Право переносит эту борьбу в языковое -- юридическое поле"; "В грамматическом строе национального языка следует искать закономерности национальной правовой системы. И закономерности эти, очевидно, аналогичны тем, с которыми имеет дело лингвистика. Поэтому обозначаем свой подход к пониманию права -- грамматика права:" [Александров, 2000, с. 105]. Развитие идеи единого, непрерывного и разноаспектного лингвоправового пространства представлено в содержательной статье В.М. Баранова и А.С. Александрова в настоящем сборнике статей.
Применительно к практике юрислингвистической экспертизы текстов, вовлеченных в сферу юридического разбирательства по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации, принципиально значимым является положение: "...Сама специфика этих дел такова, что она вообще-то не находилась в поле зрения профессиональной подготовки юристов. Деликты такого рода совершаются с помощью продуктов речевой деятельности или посредством этой продукции. Здесь corpus delicti заключен в самом тексте. Никаких других источников доказательств по делам этой категории быть не может... все в тексте. И анализ текста, понимание текста не всегда было доступно даже хорошо образованному юристу" [Актуальные проблемы права СМИ, 1997, с. 87]. Все это говорит о теоретической и практической актуальности исследований принципов юрислингвистической экспертизы и механизмов ее реализации.
Естественно, что такие исследования должны опираться на уже имеющиеся разработки в этой области.
Наиболее известна в юриспруденции лингвоэкспертная деятельность, связанная с подготовкой юридических документов (прежде всего, это лингвистическая экспертиза законопроектов как части законодательной техники; см., например: [Калинина, 1997; 1998; Бойко, 1997; Законодательная техника, 2000; Проблемы юридической техники, 2000]), и лингвистическим (филологическим, грамматическим) толкованием текстов, законов (см.: [Бойцов, 1991; Мирошниченко, 1995; Пишина, 2000; Рахимов, Хабибулина, 2000; Соцуро, 1996; Соболева, 2000]). Необходимость последнего определяется прежде всего тем, что естественный (стихийный) русский язык, являющийся инструментом и субстратом юридических речевых произведений, вступает в конфликт с собственно юридическим языком, в значительной мере условным по отношению к естественному языку, и нуждается в приведении его к тем внутренним закономерностям (нормам, значимостям, стереотипам), которые сложились в его сфере (ср., например, анализ такого рода юридизации слов "согласование" и "согласие" в экспертизе А.В. Морозова, опубликованной в последней части настоящего сборника статей).
1. Наличие единых правил игры прежде всего касается журналистов и других работников СМИ. Для них они являются жизненной необходимостью. Речевые конфликты разного рода занимают большое место в публицистической деятельности. Одни из них остаются в границах профессионализма журналиста, когда речь идет о "шероховатостях" стиля или орфографии, другие входят в сферу журналистской этики, если нарушаются моральные нормы взаимоотношений с читателями, третьи же могут привести журналиста к юридическому разбирательству. Чаще всего это связано с нарушениями таких статей Гражданского кодекса РФ, как ст. 150 "Нематериальные блага", 151 "Компенсация морального вреда", 152 "Защита чести, достоинства и деловой репутации", и иногда даже статей Уголовного кодекса 129 "Клевета" и 130 "Оскорбление". На фоне этих статей становится отчетливо понятно, что слово -- главное орудие публициста, стремящегося к его свободному и творческому применению, одновременно является опасным оружием, использование которого требует осторожности. Следовательно, свобода его применения не беспредельна и предполагает закономерные (и законные!) ограничения. Практика применения статей о защите чести и достоинства граждан, все более и более ширящаяся в нашем обществе, показывает, что свобода слова -- главное достижение процесса либерализации в нашем обществе, сделавшее прессу "четвертой властью", одновременно предоставило гражданам -- читателям и персонажам публикаций -- широкие возможности для защиты таких своих "нематериальных благ", как честь, достоинство, деловая репутация. Поэтому количество дел по названным статьям Гражданского кодекса все более растет, что предъявляет к журналистам, с одной стороны, особое требование знать содержание этих законов и особенности их реализации, а с другой, -- требование писать так, чтобы не вступать в противоречие с законом.
Фонд защиты гласности регулярно публиковал и публикует в своих печатных органах материалы о расследованиях, связанных с журналистской деятельностью; многие из них содержат лингвистические аспекты и представляют немалую значимость для теории и практики юрислингвистики [Гласность-2000, 2001; Дело N1, 1996; Честь, достоинство и деловая репутация, 1998 и др.], в части публикаций содержатся важные обобщения, связанные с ведением дел по защите чести и достоинства (см., например: [Понятия чести и достоинства, 1997; Актуальные проблемы права СМИ, 1997]).
Принципиальное значение для практики юрислингвистической экспертизы имеет образование в 2001 г. в Москве Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам. Первый председатель правления Гильдии -- доктор филологических наук, профессор М.В. Горбаневский. В проспекте Гильдии говорится: "Становится все более очевидно: проведение многочисленных лингвистических экспертиз спорных текстов, осуществляемых профессиональными учеными-русистами (лингвистами-экспертами), в частности, в связи с постоянно увеличивающимся количеством гражданских исков об оскорблении и клевете, арбитражных исков о толковании разделов текстов и отдельных слов и словосочетаний, нуждается как в теоретическом осмыслении и обобщении практического опыта лингвистов-экспертов (через совместные конференции, семинары, методологические исследования), так и в объединении их усилий по унификации методик лингвистических экспертиз и в дальнейшей разработке лингвотеоретических принципов, которые могли бы быть положены в основание законодательных актов, лингвистической экспертизы конкретных документационных и информационных споров, судебных решений" (см. также: [ГЛЭДИС нам поможет, 2001; Горбаневский, 2001].
Следует особо подчеркнуть основополагающее для экспертной деятельности издание Гильдией книги [Цена слова, 2001] (отв. ред. проф. М.В. Горбаневский), в которой впервые достаточно подробно излагается лингвистическое и юридическое содержание 24 экспертиз по известным в России делам о защите чести и достоинства, прошедшим в последнее время через российские суды, и сделаны некоторые рекомендации для экспертов.
В 2001 г. на филологическом факультете Алтайского университета открылась Лаборатория юрислингвистики и развития речи (заведующий Лабораторией проф. Н.Д. Голев), которая в первую очередь ставит перед собой задачу теоретических и практических исследований, связанных с необходимостью юридико-лингвис-тической экспертизы различных явлений русского языка, находящихся на стыке с правом. Далее приведем выдержку из ее устава: "Лаборатория призвана аккумулировать имеющийся в России практический опыт и на его основе вырабатывать научно обоснованные принципы юридико-лингвистической экспертизы, учитывающей специфику их языковой и юридической сторон; в рамках этой задачи планируется, во-первых, создать периодическое издание, организовывать семинары и конференции; во-вторых, осуществлять практическую экспертизу конкретных языкоправовых конфликтов, постоянно возникающих в Алтайском крае, в-третьих, давать практические рекомендации для осуществления языкоправовой деятельности, участвовать в работе законодательных и административных органов, в разработке текстов законов и других юридических документов и в их толковании; в рамках второй и третьей задач предполагается создание смешанных (лингвоюридических) коллективов (экспертных комиссий), компетентных и правомочных в решении лингвоюридических проблем; в-четвертых, разрабатывать и распространять программы и учебные планы различных юридико-лингвистических курсов на юридических и филологических факультетах, в школьных курсах обществоведения и основ права".
Естественная (не-юридическая) речь становится объектом юрислингвистической экспертизы в двух случаях. Во-первых, если само использование является нарушением закрепленных в законе прав или приводит к правонарушениям. Во-вторых, если анализ речевых фактов становится элементом следственных действий при решении "неязыковых" правонарушений (о прикладных формах лингвистической экспертизы такого рода см., например: [Ревазян, 1996]); в сборнике к этому направлению принадлежат статьи А.К. Ермолаева и Л.А. Рычкаловой.
В первой части сборника в основном сосредоточены статьи, посвященные проблемам первого типа. Лингвистическая основа таких проблем заключена в конфликтогенной природе многих речевых произведений, и часть конфликтов становится предметом лингвистической экспертизы. В статьях данной части анализируются материалы экспертиз под лингвистическим углом зрения. Общий их пафос -- стремление к соответствию содержания экспертиз их лингвистической сути, которая находится далеко не всегда на поверхности текста или слова. Однако стремлению к углублению анализа естественным образом противостоит юридическая направленность экспертиз, предполагающая подведение лингвистического содержания к практическим правовым действиям. Поэтому в статьях, основанных на практическом материале, необходимо содержатся идеи, позволяющие совместить разнонаправленные векторы экспертной деятельности.
В статьях Н.Д. Голева и Н.Б. Лебедевой рассматриваются принципы взаимодействия таких важных понятий лингвистической экспертизы, как объективность, компетентность и легитимность источников. В этом же ряду находится понятие множественности интерпретаций конфликтогенного текста, рассматриваемой в совместной статье названных авторов; к ней примыкает публикация двух экспертиз по одному делу (см. материалы "Мы делили апельсин:" в части 4). Сложная и практически весьма значимая проблема неявной инвективности конфликтогенного текста исследуется в статьях Т.В. Чернышовой, В.Н. Капленко, С.В. Дорониной. Принципиальные вопросы внедрения в экспертную деятельность подходов и методов, выработанных в лингвистике, обсуждаются в совместной статье Т.А. Гридиной и В.С. Третьяковой (лингвокогнитивный подход) и в статье О.В. Орловой (коммуникативный подход).
В части 4 приводятся некоторые результаты экспертной деятельности членов Лаборатории юрислингвистики и развития речи Алтайского госуниверситета. В этом плане сборник продолжает серию публикаций такого рода материалов, начатую в книге [Цена слова, 2001]. Их роль для теории и практики лингвистической экспертизы очевидна: они выступают источником материала для теоретических обобщений и создают прецедентную базу для практической лингвоэкспертной деятельности. В части 4 представлены материалы экспертиз разного типа. Большинство из них посвящены анализу конфликтогенных текстов, проходящих по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации личности, однако представлены и материалы экспертиз текстов законопроектов и финансового договора.
Теоретическое рассмотрение проблем лингвистического анализа юридических текстов в очерченных выше аспектах составляет содержание статей второй и третьей частей настоящего выпуска "Юрислингвистики". В них представлены статьи в следующих аспектах: 1) общие вопросы взаимодействия юридического текста и юридической ментальности, рассматриваемые с лингвоюридической точки зрения (уже упоминаемая статья В.М. Баранова и А.С. Александрова); 2) вопросы законодательной техники и экспертизы текстов юридических документов (статьи Т.В. Губаевой и Д.И. Шакировой, Е.А. Крюковой, Н.А. Любимовой, Е.Е. Шпаковской, М.Б. Костровой); 3) вопросы, касающиеся лингвистической природы юридических текстов (статья Н.М. Татарниковой); 4) анализ законов, регулирующих в правовом отношении социальную коммуникацию, в частности, в сфере рекламной деятельности (статья Ю.Ю. Бровкиной) и в сфере деятельности СМИ (статья К.А. Кирилина).
Перечень работ по юрислингвистике | Домашняя страница Н. Д. Голелва