Более глубокое теоретическое описание этого весьма важного для многих разделов лексикологии понятия связано, на наш взгляд, с изучением его природы: генетической обусловленности объективными и субъективными факторами, языкового статуса и функциональной роли в речи (напр., при образовании окказиональных названий), характера взаимодействия с другими лингвистическими категориями, прежде всего с типами номинативных единиц, способами и средствами номинации4, со словообразовательными категориями и т. д. Такого рода изучение должно опираться на широкую ономасиологическую типологию разных тематических групп, одной группы в разных языках или говорах одного языка, в разных стилях и сферах функционирования. Итогом та-" кого изучения может быть построение системы принципов номинации в лексике данного языка в целом. Но здесь нельзя не отме-тить, что сопоставительный аспект в ономасиологических С описаниях диалектной лексики представлен пока лишь в единичных работах.
1. Одной из особенностей типологического характера в лексике флоры и фауны является разнообразие и многочисленность принципов номинации. Отсюда их слабо выраженный "модельный" .характер. Диалектная лексика природы показывает, что выбор мотивировочных признаков при номинации регламентирован незначительно, и у говорящих всегда есть возможность использовать Самые разнообразные мотивы при назывании одного и того же вида. Такое явление связано, нужно полагать, с богатством содержания обозначаемых реалий - видов флоры и фауны, многообра-зием и непостоянством их отношений с носителями языка, и, как Следствие этого, с трудностью выделения в реалии каких-либо отдельных доминирующих признаков. Даже биологи нередко при нарывании выделяют разные признаки, ср.: горлица большая, или Степная; гагара полярная, или белоклювая; ромашка пахучая, или ромашковидная и т. п. Значительные колебания при выделении существенных признаков в дефинициях наблюдаются в толковых словарях5.
Кроме того, что также немаловажно, для мотивировочного признака категория существенности по отношению к реалии в принципе не является необходимой, так как выделение этого признака есть прежде всего элемент лингвистической техники, Обслуживающий потребности номинации6. Поэтому нет особых противопоказаний для выбора в качестве мотивировочного какоголибо периферийного, необщезначимого или только ситуативно обусловленного признака. Таковыми являются, вероятно, большинство наименований "по именам людей"; марфуха (новг.) - плотва, гагашка (калин.)-подкаменщик, катька-рыба (костр.)-подка-менщик, аннушка (Ильмень)-рыбец, иванок (юж.)-зиморо-док, арся-углевоз (Тавда) - вальдшнеп и др.
Тем не менее мотивировка такого типа не получает сколько-нибудь широкого развития. Большинство наименований базируется на признаках, существенных для реалии в том или ином ее отношении. Редкие из них, по нашим наблюдениям, не находят подтверждения в биологической или фенологической литературе7.
Немалую роль в этом играет, по-видимому, процесс узуализа-ции речевых наименований, в ходе которого происходит их оценка, в том числе и со стороны удачности мотивировки, и отбор наиболее правильных (= существенных для всего языкового коллектива). Можно предположить наличие определенной роли в процессе узуализации принципов номинации, отразивших в себе представления о правильности наименований.
Все это приводит к тому, что, несмотря на пестроту, которую представляют принципы номинации, или мотивемы, в тематических группах лексики флоры и фауны, каждая из них, по замечанию В. А. Никонова, достаточно специфична и в ономасиологическом и словообразовательном плане8. В справедливости этого положения нетрудно убедиться, сравнив, напр., мотивемы тематической группы названий птиц, рыб и растений9.
Более того, ономасиологическая специфика обнаруживается не только в больших и своеобразных группах названий, но и в их более частных подгруппах, напр., принципы номинации трав и ягод несколько отличаются от принципов номинации грибов, мотивемы названий птиц отряда хищных - от мотивем названий птиц отряда воробьиных или утиных, номинация промысловых рыб - от номинации рыб менее ценных пород10.
Такого рода факты показывают определенную зависимость мотивем от объективных свойств самих обозначаемых реалий. Их различия отражаются в специфических наборах мотивем и в их количественном распределении.
Субъективная сторона принципов номинации проявляется в другого типа сопоставлениях, а именно при сопоставлении одной группы названий в разных языках (говорах) или в разных функциональных сферах языка, напр., народной номенклатуры с научно-биологической или с наименованиями искусственно выведенных сортов растений.
Ряд исследований по лексике природы убедительно говорит о перспективности ономасиологической типологии одной тематической группы в разных языках или говорах. Так, М. М. Гинатулин отметил неодинаковую значимость некоторых мотивем названий птиц в русском, казахском и английском языках11. Определенные различия в характере принципов номинации растений в языке коми и русском языке обнаруживаются в работе А. Н. Ракина12. Е. А. Нефедовой удалось установить распределенность мотивиро-вочных признаков одного типа по разным говорам Архангельской области на материале наименований грибов13.
Было бы, вероятно, преждевременным объяснять специфику В области мотивировки наличием специфического "национального" или "территориального" взгляда на реалию (класс реалий) со стороны языковых коллективов или индивидуальных носителей языка. Имея дело с зафиксированными, устойчивыми наименованиями, такими, как снегирь или подснежник, мы не можем в абсолютной форме представлять их носителями специфического подхода к реалиям этих названий со стороны их индивидуальных или коллективных авторов, так как они являются всего лишь частным и не обязательным фактом номинации: в равной мере другие говорящие, или один и тот же в другой ситуации, могли "продемонстрировать" и иной подход к соответствующим реалиям, что и показывают разнодиалектные наименования. Что же касается узуализации отдельных наименований на разных ее ступенях: от индивидуального языка до говора, от говора до диалекта, от диалекта до общенародного языка, - то она зависит от разных причин, и, вероятно, далеко не все из них связаны с преимуществом одного названия над другим в качестве мотивировки. Иначе Трудно было бы объяснить узуализацию менее удачных названий. На первых этапах узуализации "проводником" названия может стать какая-либо известная всем носителям говора конкретная История, на последних - особое политическое положение того или иного региона. Не случайно некоторые авторы отрицают возможность прогнозирования в области узуализации14.
Несмотря на относительную справедливость такого положения, думается все-таки, что на уровне общих принципов номинации, выделенных на основе большого материала, мы вправе ожидать определенной специфики ономасиологических моделей, вложившихся в разных языковых коллективах. Мотивемы также Следует рассматривать как принадлежность языковой системы (но не мышления). Это проявление лингвистической техники, характеризующее определенные традиции называния. Большое значение в понимании характера формирования принципов номинации имеет работа Е. А. Нефедовой15.
Специфика мотивем в разных языковых коллективах, как показывают наблюдения, в лексике природы носит неочевидный характер. В качественном плане мотивемы одной группы названий повторяются от одного языкового коллектива к другому. Так, Г. Суолати в своей монографии отмечает те же принципы номинации птиц в немецком языке16, что и М. М. Гинатулин в русском, казахском и английском; сопоставление работ, посвященных названиям растений в разных языках и говорах17, также не дает оснований для их противопоставления в качественном плане.
Определенно говорить о специфике мотивем в количественном аспекте пока еще трудно. Исследователи принципов номинации в диалектной лексике природы редко прибегают к статистике. Это, на наш взгляд, во многом определяется трудностями количественных подсчетов диалектного лексического материала. Не до конца ясны принципы его выборки и ограничений. Весьма сложной является проблема вариантов наименований. Необходим учет распространенности тех или иных наименований, их происхождения. Следует определить отношение к заимствованным названиям и спорным этимологиям. Все эти вопросы весьма существенны в типологических исследованиях количественного характера. Достаточно сказать, что оперирование более широким по объему материалом привело нас к существенно иным результатам в количественной оценке мотивем в тематической группе русских наименований птиц, чем в работе М. М. Гинатулина. Ср. некоторые цифры: названий по голосу -32 проц. (82 из 254)18и 16,6 проц. (501 из 1210); названий по месту обитания - 9,8 проц. (25 из 254) и 22,8 проц. (276 из 1210). Полагаем, что разница в удельном весе данных мотивем связана с тем, что увеличение материала осуществлялось за счет привлечения собственно диалектных названий, которые, как мы установили, характеризуются заметной тенденцией к активизации мотивемы "образ жизни", куда выходят и названия по месту обитания. Напротив, удельный вес названий по голосу несколько снижается, что особенно заметно на фоне общеславянских названий, среди которых, судя по данным Л. А. Булаховского, насчитывалось более половины звукоподражательных19.
К этому следует добавить указание на отсутствие достаточно четкой методики выделения мотивем, ясности в степени их абстрактности, однозначности терминологии. Все это, вероятно, не располагает диалектологов заниматься количественными оценками мотивем.
Более явственной представляется ономасиологическая специфика тематической группы в разных функциональных сферах одного языка. Здесь уже находят место принципиальные различия, напр., невозможность мемориальных названий типа нырок Бэрда диалектной лексике природы, а мифологических или утилитарно-прагматических - в научных терминах. Сам по себе факт большого расхождения функциональных сфер одного языка в ономасиологическом плане достаточно красноречиво говорит о влиянии на характер мотивировки целевых установок говорящих. Поэтому типологические исследования такого рода играют важную роль в понимании сущности принципов номинации.
2. Попытаемся проиллюстрировать некоторые изложенные выше общие положения на примере наименований видов флоры и фауны по внешнему виду (по цвету, форме, размеру).
Данная мотивема широко представлена во всех тематических Группах и функциональных сферах лексики природы.
Продуктивность ее в диалектных наименованиях во многом Предопределена самим характером обыденного видовыделения, которое во многих случаях базируется на внешних, бросающихся в глаза признаках. Имеется множество примеров, когда близкие по внешнему виду птицы, рыбы и растения, даже не входящие в одно семейство, номинативно не различаются Напротив, несходство "стимулирует" разделение биологически близких представителей флоры и фауны. Так, гриб сыроежка на Алтае "разделяется" на синявки, желтянки, краснушки; красный цвет глаз и меньшая продолговатость отличают сорогу от чебака; имеются примеры особых наименований различающихся внешне самца и самки птиц; птиц в брачном (особо ярком) наряде; мелких и крупных рыб одного вида. Ср. также: "Нередко носители... говоров различают змей по окраске, которая не является основным показателем биологического вида"20. Нередки случаи объединения под одним названием разных видов по какому-либо данному внешнему признаку: скажем, многие болотные растения с желтыми цветами именуются куриной слепотой; название князек обозначает резко отличающиеся виды белого цвета (белого соболя, белую лазоревку и др.); "название капустница относится ко многим видам бабочек белого цвета"21, наименование татарник часто бывает связано с различными растениями, обладающими острыми шипами, и т. п.
Вполне удовлетворяет называние по внешнему виду и биологическую и селекционную номенклатуру, несмотря на то, что многие из внешних признаков не относятся к разряду сущностных (Е. К. Войшвилло определяет их как "неотделимо случайные"22). Возможно, что традиция называния по внешнему виду в биологии восходит к народной терминологии, но поддерживается она тем, что биологи ориентируются в видах также прежде всего по их внешним характеристикам.
Для номинации по внешнему виду во всех группах лексики природы актуально разделение мотивировки "по внешнему виду всей реалии" и "по внешнему виду части реалии". В последнем случае в основе наименования лежит метонимический перенос с части на целое (шилохвость, чайконосая крачка, колокольчик и под.). Такой способ мотивировки обладает высочайшей продуктивностью при номинации видов флоры и фауны23, так как бросающиеся в глаза признаки далеко не всегда принадлежат виду в целом, что особенно характерно для растений, внешний вид которых редко бывает однозначным. Не случайно, в сфере народных наименований растений сформировались модели описательных наименований с компонентами корень, лист, цвет, ягода, выбор которых обусловлен актуальностью той или иной части растения (золотой корень, волчья ягода, синий цвет и т. п.). Давно закрепилась в русском языке метонимия "часть - целое" и "целое - часть" в области семантической деривации (ср. шиповник, черемуха, кислица и под., обозначающие растения и их плоды). В лексике фауны данная модель также актуальна и реализуется па отношению к самым разным частям тела животных и рыб, ср. названия рыб только по одному желтому цвету: желтогривка, желто-губка. желтомяска, желтопер, желтопузик, желтощек. Еще более разнообразны в этом смысле научные названия, базирующиеся на признаках менее значительных частей тела. В обозначениях сортов садовых и огородных культур рассматриваемая модель формально не выражается, но фактически она действует едва ли не абсолютно: сорта выращиваются ради одной части, она и характеризуется в названии, но прямо не называется в нем в силу очевидности (ср., напр., сорта крыжовника: белый триумф, изумруд, лимонный, исполинский).
Попытки выяснить закономерности распределения тех или иных мотивем по частным тематическим подгруппам приводят к выводу, что эти закономерности во многом обусловлены отношением соответствующего класса реалий к содержанию данной мо-тивемы, поэтому для мотивемы "цвет", напр., актуальным является противопоставление ярких и умеренно или невыразительно окрашенных видов; для мотивемы "голос" - певчих, кричащих или безголосых видов и т. д. При этом тенденции, проявляющиеся здесь, не всегда однозначны. С одной стороны, отсутствие, невыразительность признаков данного типа во всем классе не располагает к номинации по ним: напр., крайне редки названия по цвету рыб семейства осетровых, лососевых, вьюновых; птиц семейства славржанковых; с другой стороны, мало названий по цвету птиц семейства вьюрковых, обладающих большой яркостью, или риных, характеризующихся пестротой, тогда как менее красочные птицы, напр., семейства синицевых, трясогузковых, дроздовых довольно часто получают названия по цвету. Не так часто, как можно было предположить, получают названия по цвету растения-цветы, в том числе и искусственно выведенные, их в данном отношении намного превосходят грибы и ягоды.
Во всем этом, без сомнения, сказывается "закон относительой негативности"24, согласно которому мотивировочный признак должен быть контрастным по отношению к однородным предметам, из которых он выделяет обозначаемый предмет. Так, вьюрки, несмотря на свою яркость (в них преобладает красный цвет), внутри себя по цвету мало различаются, такая же картина наблюдается при обозначении сортов земляники, виктории, смородины др. Напротив, научные названия резко контрастных попугаев ара и какаду почти все "цветовые"25. Данный факт легко подтверждается экспериментально. Испытуемые, вниманию которых был предложен ряд таблиц с изображением птиц одного семейства26, без затруднений отвечали на вопрос о том, какие из птиц названы могут быть названы по внешнему виду; если среди этих птиц имелись резко выделяющиеся по цвету, форме, размеру вид. Напр., в табл. 29 прежде всего назывались хохлатый жаворонок, рогатый жаворонок (хотя хохолок и "рога" у них небольшие), черный жаворонок; в табл. 30-краснозобый конек, древесная трясогузка (по цвету головы) и т. д. Вызвали затруднения табл. 38 (славковые), 45 (вьюрковые), где птицы сходны между бой. Характерно, что выделенные виды действительно имеют (звания по бросившимся в глаза признакам. Вообще говоря, чем резче выделяется вид, тем меньше у него разнодиалектных номитивных вариантов, основанных на разных признаках; однотипны, ср., наименования белой совы, белой куропатки, огари, или красной утки, хохлатой синицы; головля, горбуши; белого дятельника, купальницы азиатской, или жарков и т. п. Думается, однако, что в условиях естественной номинации закон относительной негативности" может значительным образом корректироваться, выявляя множество исключений27. Далеко не всегда противопоставление видов одного семейства актуально, тогда как совмещение в пространстве (напр., цветов на лугу) может противопоставить отдаленные виды; важными могут оказаться условия реализации мотивировочного признака как различительного (для труднодоступных птиц, напр., неактуален признак внешнего вида; не случайно они так часто получают названия по голосу)28.
Некоторое влияние на распределение мотивем в подгруппах одной тематической группы оказывает, вероятно, и аналогия: если есть, скажем, пестрый дятел, то это предполагает наличие и других по цвету дятлов.
Что касается конкретных моделей мотивемы "внешний вид" в диалектной лексике флоры и фауны, то здесь можно сказать следующее. Большого удельного веса названия по цвету достигают в тематической группе названий птиц (22 проц. от всех названий, исключая варианты), меньшую часть "цветовые" названия занимают в тематической группе названий растений, но здесь имеются отдельные подгруппы, в которых таких названий более трети29, еще меньше называются по цвету рыбы (наиболее продуктивна эта мотивема при назывании карповых- 15 проц. ). Аналогичные пропорции наблюдаются в названиях по форме, которых в целом намного меньше, чем названий по цвету (среди названий птиц- 8 проц. ). Прямые названия по размеру встречаются в народных названиях птиц (6,8 проц. ) и рыб. Вероятно, непостоянство признака размера не дало возможности использовать его при номинации растений. Среди названий рыб признак размера употребляется как для обозначения отдельных видов, напр., ленок (урал.)-гольян (ср. лен (урал.) -линь), так и для дифференциации одного вида по размеру: недомуксунок (на Оби), получир (сиб.) и др.
Помимо мотивемы "внешний вид" в диалектной лексике природы широко используются и другие мотивемы, каждая из которых заслуживает особого описания. Такие описания мы намерены осуществить в последующих работах.
2. Блинова О. И. Лексическая мотивированность и некоторые проблемы региональной лексикологии. - Вопросы изучения лексики русских народных говоров. Л., 1971; Боброва Т. А. О природе названия и принципах номинации.- Русский язык в школе, 1974 N4; Иванова Р. Я. Наименования сортов винограда в русском языке (к проблеме номинации). Дис. на соиск учен, степени канд. филол. наук. М., 1974.
3. Гинатулин М. М. К исследованию мотивации лексических единиа (на материале наименований птиц). Автореф. на соиск учен, степени канд. филол. наук. Алма-Ата, 1973, с. 11.
4. Определение данных понятий см в указ. раб. О. И Блиновой, с. 99.
5. См. об этом: Медведев А. А. Методы построения словарных определений для слов конкретной лексики (на материале русского языка). Автореф. на соиск. учен, степени канд. филол. наук. Киев, 1972; Го лев Н. Д. Об описа-нии значений слов-денотативов. - Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1973, вып. 2.
6. Языковая номинация. Общие вопросы. М., 1977, с. 147-188. См. об этом Также: Г о л е в Н. Д. О соотношении семантических и мотивировочных признаков-Вопросы языкознания и сибирской диалектологии. Томск, 1977, вып. 7, с. 24-26.
7. Исключение здесь составляют лишь названия, базирующиеся на мифологических представлениях людей: козодой, чертополох и под.
8. Никонов В. А. Поиски системы. - Этимология. М, 1963.
9. Принципы номинации птиц описаны в указ, раб М М Гинатулина, Л. Ф. Моисеевой, Г. М. Левиной, мотивемы наименований рыб в раб.: А. С. Герд. О специфике словообразовательного анализа в рамках одной лексической группы. - Очерки но словообразованию и словоупотреблению Л., 1965: растений - в раб.: Гришина И. П. Из диалектной лексики флоры Рязанской области. - Учен. зап. Рязанского гос. пед. ин-та. Рязань, 1959, т. 25; Еремин а В. И. Опыт диалектологического изучения флоры Псковской области. - Псковские говоры. Псков, 1962, т. 1, Арьянова В. Г. О способах номинации растений в среднеобских говорах. - Материалы научной конференции молодых ученых вузов Томска. Томск, 1968, т. 2 и др.
10. Эти выводы сделаны нами на основе предварительных наблюдений, поэтому мы воздерживаемся здесь от более конкретных оценок.
11. Гинатулин М. М. Указ раб., с. 25.
12. Ракин А. Н. Основные принципы номинации трав и ягод в коми языке этимология. Сыктывкар, 1977.
13. Нефедова Е. А. О возможности картографирования лексики на основе мотивационных отношений. - Совещание по общим вопросам диалектологиии и истории языка. Тезисы докладов. М., 1976, с. 14-17.
14. См., напр.: Черных П. Я. О новых словах. - Этнографический бюллетень. Иркутск, 1923, N 3, с. 12.
15. Н е ф е д о в а Е. А. Указ, раб.; Она же. Микологическая лексика архан гельских говоров. Дис. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. М., 1977.
16. Suolahti Н D. Die deutshe Fogelnamen. Strassdurg, 1909. 5. XXVIII-XXX.
17. Напр., работ И. П. Гришиной, В. И. Ереминой, В. Г. Арьяновой, А. Н. Ракина, упоминаемых выше.
18. Гинатулин М. М. Указ, раб., с. 25.
19. Бу л ах опеки и Л. А. Общеславянские названия птиц. - Изп. АН СССР, отделение литературы и языка, 1948, т. 7, вып. 2.
20. Тю р и н а Р. Я. Указ, раб., с. 250.
21. Там же, с. 281.
22. Войшвилло Е. К. Понятие. М., 1968, с. 159.
23. Нами были зафиксированы два окказионализма, созданных по этой модели (желтобрюшка и долгохвостик-о желтой и белой трясогузке), которыми диалектоносители пытались восполнить незнание точных названий.
24. Никонов В. А. Введение в топонимику. М., 1965, с. 42.
25. См.: Жизнь животных. М., 1970, т. 5, табл. 43 и 44, 84
26. Птицы СССР, М., 1970.
27. Не случайно "закон относительной негативности" встречает возражения. (См., напр.: Мокиенко В. М. Закон "относительной негативности" и региональная топонимика. - Вопросы топономастики. Свердловск, 1971, N 5.
28. Некоторые иллюстрации к этому положению приведены нами в раб.: Голев Н. Д. Ономасиологический аспект междиалектных различий в лексике природы (на примере наименований птиц). - Вопросы сибирской диалектологии. Омск, 1975, вып. 1, с. 54-55.
29. Количественные данные по мотивемам названий грибов из диссертация К. Мюллера приведены в монографии "Основы теории речевой деятельности". М., 1974, с. 193-194.
Перечень работ по общему языкознанию | Домашняя страница Н. Д. Голелва