Использование фонетических средств и способов в мотивационной функции весьма разнообразны -- как по форме и содержанию мотивационной "сцепки", так и по происхождению, назначению и функционированию, ср.: проект -- прожект, цифра -- цифирь (совмещение мотивантов двух типов: фонетического -- вставка фонемы и морфологического - мена парадигм), чужой -- чуждый, тот -- этот, не -- нет, да -- м-да, тысяча -- тыща, мать -- матерь, пускать -- пущать, антиномия -- антимония, слушать -- слышать, садиться -- сесть, хАос -- хаОс, гол -- г-о-о-л!, ФМШ -- фымыша, дворянин -- творянин, принцип -- прынцып, укрощение -- курощение, вертолет -- ветролет, волк -- лвок*. Достаточно высокой продуктивностью и системной организованностью фонетическая мотивация обладает в разговорной речи, где различные деформации звуковых оболочек слова типа гравитицивонник, мамерлат используются для маркирования стилистической сниженности/13, с.177-179/. В других случаях системность возникает лишь спорадически, например, при выражении каузативности: сидеть -- садить, пить -- поить, стоять -- ставить.
Таким образом, мы представляем мотивации как функционально-семантическую категорию**, в которой ядерную позицию занимают, естественно, специальные словообразовательные средства -- аффиксы, характеризующиеся возможностью структурирования означаемого и покомпонентного его выражения в морфной структуре слова, причем это выражение осуществляется в достаточно типовых формах: определенностью отношений означаемых исходного и производного слов, включенностью производного слова в систему, позволяющую прогнозировать его. Средства остальных уровней: фонетического, лексико-фонетического (отрезки звуковых оболочек слов), морфологического, лексического (основы) -- даже будучи единственным средством маркирования новизны в данном мотивированном слове, лишь в разной степени приближаются к мотивационно-словообразовательному ядру , но только при особых условиях включаются в него. Возможно и обратное направление взаимодействия мотивационного ядра и периферии -- утрата словообразовательными аффиксами своих свойств. Эти направления и являются предметом анализа в настоящей статье на примере форм мотивантов, промежуточных между фонетическими и словообразовательными .
На наш взгляд, одной из таких форм являются так называемые унификсы -- аффиксы, не обладающие типичностью формы: тр-ио, ши-ворот, чай-хана, выкрут-асы, солдаф-он, ал-химия, ба-хвалиться, му-сор, овс-юг, бел-есый, мач-еха, орл-ан, годов-алый, чист-оган, аван-сцена, кафе-терий, маск-арад, рук-ав, бур-ав, почт-амт и др. Унификсы отличаются от других фонетических мотивантов лишь более типичной для русских аффиксов позицией (в начале или в конце слова) и неоднофонемной формой, отчего унификсальные производные более ясно структурируются. Но как те, так и другие являются мотивантами, не будучи формантами, поскольку маркируют производное без выражения определенного значения, в лучшем случае лишь намекая на него через "вычитание" семантики мотиватора из семантики мотивированного слова. Получаемое таким образом значение следует определить как потенциальное. Нельзя считать семантикой унификса отношения подобия (орел - орлан), или смежности (рука - рукав), т.к., во-первых, эти отношения являются глобальными, организующими всю мотивационную систему, собственно же значения могут появиться лишь при их конкретизации (омнибус:автобус:троллейбус..), а, во-вторых, подобие и смежность как частные проявления общности выражаются не мотивантами, а мотивирующими базами, как раз и олицетворяющими общность.
Ближе к ядру поля мотивантов расположены унификсы, накладывающиеся на стандартные для языка значения, например, женскости (попадья, свекровь, королева), субстанциональности действия (любовь, выкрутасы), субстанциональности качества (синева, чистоган), лица (скупердяй, дуралей, юноша, юниор), собирательности (детвора, жулябия -- окказиональное). Вероятность прогнозирования таких значений, понятно, более высока.
Переход унификсов в собственно словообразовательный аффикс, вероятно, не типичен для русского языка, но не исключен, а возникновение слов с унификсами в речи и их узуализация более естественна и имеет много различных форм, ср.: нянютьтя , ребентуш, глазенапы,/14, с.67, 155, 156./, жулябия (А.Черноусов), улетавль (Д.Данин), народно-этимологические гульвар и спинжак.
Переход явлений фонетического плана осуществляется прежде всего за счет способов преобразования звуковых оболочек готовых слов, т.е., на лексико-фонетическом уровне. Так, усечение типа спокоен -- спок, пинг-понг -- пи-по, включены в сферу стилистической модификации с явно определенным оттенком и рассматриваются как особый способ словообразования. Иную, но тоже определенную стилистич. окрашенность придает усечение личных имен: Елена -- Лена, Станислав -- Слава. Своеобразным семантику имеют прозвища в форме усеченных фамилий: Бачкарев -- Боча, Зинченко- Зина. Определенным мотивационным значением обладали усеченные фамилии внебрачных детей дворян: Репнин -- Пнин, Елагин -- Агин, Трубецкой -- Бецкой/8, с.57/. имеют свое семантическое "чуть-чуть" и аббревиатуры, оно связано с меньшей, чем у полных наименований, официальностью. Шуточно-пренебрежительное отношение ко значимому создают повторы типа танцы-шманцы, фокус-покус, йоги-моги (их фонетический характер очевиден). С древнейших времен редупликация используется для оформления звукоподражаний (тю-тю, пиф-паф) и усиление признака (скрип-поскрип, чин-чинарем). Противоположные явления обозначают, как правило, ретроспективные наименования: фонема -- нофема, Ом -- мо, Генри -- Ирнег, Оля -- Яло/14,с.81/, /8, с.94,95,155/,/7, с.72/.
Контаминированные звуковые оболочки двух слов нередко имеют явления с двоякой природой: магнитофон и радиола -- магнитола, стекло и кристалл -- ситалл.
Иногда фонетическая мотивация перечисленных типов усиливается взаимодействием ее с лексической, например: клуб любителей бега -- "Колобок" (одновременно аббревиатура и метафора), Бельская -- Белочка , Рыжкова -- Рыжая, страсти-мордасти , вирусы -- вредилусы (усечение и редупликация извлекает реально существующие слова, кот-е являются косвенно мотивирующими).
Возможность перехода фонетических отрезков словообразовательные аффиксы ллюстрируют терминологические суффиксы типа --бус, -ан, - он, -ема, -ол, -ин, -ит/14, с.143/,/8, с.150/, образованные в своем большинстве аналогией: омнибус -- автобус, троллейбус; нейлон -- поролон, и т.д. Приобретают свойства аналитических ср-в словообразованитя нек-е из наиболее активных аббревиатурных отрезков: - хоз, -гос, -орг и др.
Далее рассмотрим нек-е промежуточные формы, возникающие в рез-те утраты аффиксами своих ядерных свойств и становящиеся явлениями фонетического порядка. Одной из таких переходных форм явл-ся консонантные наращения открытых глагольных основ-производных типа крыша, бита, кров, продажа, сдача, стеклодув, смех, старожил. В ряде случаев их рассматривают как морфологические явления в конце основ: тлен, клюв, одежда, сев, смех, соня, бита, водолив (при нулевом суффиксе), убыт-ок, кормил-ец (при материальном суффиксе)/9/,/12/. В др. случаях они отрываются от основы и определяются как самостоятельные суффиксы: сдача, добы-ча, пря-ха, кожемя-ка/9/,/12/, интерфиксы пе-в-ец, поня-т-ливый/6/, или как наращение суффиксов разви-тие, поня-тливый, убы-ток/3/,/17/,/19/.
Рассматривая слова типа сдача, В.В.Лопатин не исключает двоякой интерпретации сегмента -ч- как суффикса или наращения, но отдает предпочтение первому решению, т.к. "сегмент -ч- повторяется в ряде слов с определенным словообразовательным значением, а это уже признак материально выраженного словообразовательного аффикса -- носителя данного значения"/9, с.126/. На наш взгляд, прикрепленность данного сегмента к узкому кругу глагольных основ, морфологические, а не семантические мотивы его выбора, возможность выражения значения субстанциональности субстантивной парадигмы существенно отдаляет его от словообразовательного статуса.
В этимологических словарях многие из подобных сегментов определяются как суффиксы : сме-х, пря-х-а бра-нь/20/,/21/. В настоящее время их суффиксальные свойства значительно ослаблены, и это находит отражение и в лингвистике*. Разумеется, статус перечисленных выше сегментов неоднозначен. Такие из них, как, например, -х (а), обладают многими признаками суффиксов: наличием продуктивности, ядерного значения и определенной стилистической отнесенности. Развитием формальной и семантической инвариантности, ср.: неуме-ха, выпив-оха, показ-уха, неразбер-иха.
Аналогичные проблемы ставит Е.А.Земская в статье "Чередование или суффиксация", в которой сопоставляются соотношения типа баран -- барашек и типа магазин -- магазиша, бассейн -- бассеша. Автор убедительно доказывает, что в первом случае имеет место чередование, во втором же случае следует видеть суффикс --ш (а), который характеризуется экспрессивно-семантической общностью, связью с определенной системой флексий, присоединением к фонетически разным финалям/5/.
Противоречивый статус у компонентов, оформляющих и классифицирующих глагольные основы: сол-и(т)ь, сид-е(т)ь, чит-а(т)ь. В настоящее время они являются средоточием разнопорядковых функций: номинативной, мотивационно-словообразовательной, приспособляемостной, классифицирующей в формальном плане, которые неоднозначно и в различных сочетаниях реализуются в разных глаголах. Скажем, сегменты --и- и -е- в глаголах типа рулить и шуметь выступают как мотиванты и форманты с определенным значением, отражающим смысловую связь их означаемых с означаемыми мотивирующих имен, одновременно они включают данные глаголы во внутриглагольные оппозиции, ср. рульнуть , шумнуть/15, с.22-24/; с ними же связано противопоставление двух вариантов основы: вокализованного (рули-, шуме-) и невокализованного (рул-, шум-), выбор которых обусловлен фонетически. В глаголах типа козырять и чуметь данные сегменты уже не разграничивают варианты основ, не участвуют непосредственно в приспособлении основы к парадигме, поскольку сохраняются в обоих вариантах основы. В глаголах типа катить, лететь сегменты --и- и -е- обладают морфонологической функцией, ясным номинативным значением, ср. катать, летать, но роли мотивантов и формантов они не играют в силу отсутствия определенных мотивирующих единиц для них. Более сложную природу имеет суффикс --ова-: разграничивая варианты основ, он достигает уровня синонимии (-ова-/уй-), достаточно устойчивая связь с мотивирующими именами усиливает его словообразовательный статус, но во внутриглагольных оппозициях его роль незначительна.
Ослабление позиции большинства суффиксов в сфере внутриглагольных противопоставлений является общей тенденцией в развитии глагольной системы. Оно определяется актуализацией приставочных образований и выдвижением на первый план суффикса -ыва/-ива, маркирующего непредельные действия/16/. Глагол с прочими суффиксами при отсутствии префиксов становятся немаркированными членами внутриглагольных оппозиций и играют в основном морфонологическую или формально-классификационную роль, поэтому их уже нельзя назвать собственно суффиксами. У них нет определенной семантики и позиции, например, -и- и -е- обнаруживаются в глаголах несовершенного вида (курить, висеть), и совершенного вида (решить, велеть), в том числе в приставочных глаголах, где значение суффикса вообще нейтрализовано. Неделение данных суффиксов общепроцессуальным значением/11,с. 85/ может вызвать возражение в том плане, что это значение может быть отнесено к глагольной парадигме (ср. руль, руля, о руле: -рулю, рулишь, рулит:) или даже к некоторым корням/10, с.66/. К этому же следует добавить, что разнообразие форм (-а-, -е-, -и-, -у-, -о-, -ова-) не может не ослабить семантических позиций данных сегментов.
Сказанным далеко не исчерпывается описание форм взаимодействия фонетического и словообразовательного уровней. Так, нельзя рассматривать в отрыве от фонетических процессов образование линейных вариантов суффиксов, ср: молод-ежь и "старо-дежь", однополч-анин и завод-чанин и т.п. Расширение состава субморфов -- незначимых отрезков в структуре слова -- прежде всего связано с деаффиксацией, т.е. движением аффиксов в сторону явлений фонетического плана: низ-м-енный, пер-н-атый, нов-ш-ество, черт-ых-аться; лис-ица (ср. лиса), репей-ник (ср. репей), цвет-ок (ср. цветы), кур-ица (ср. куры), и т.п. Сравниваемые единицы подчеркивают возможность рассмотрения выделенных сегментов как вариантообразующих в формальном плане, поскольку собственного значения они не имеют. Подробнее данные явления рассмотрены нами ранее в книге/2, с. 59-65, 80-97/; см. об этом также/4/,/18/.