Лексические сближения по форме нередко становятся зародышем деривационного акта, его мотивационной пресуппозицией, первотолчком деривационного продления слова в тексте. Каждое слово - носитель потенций такого продления.
Морфемы в таких случаях - специализированные лексико-деривационные средства, возникающие и функционирующие в типовых синтаксических, семантических, прагматико-стилистических позициях текста.
Важный параметр лексической деривационности начинается с варьирования слова. Мы имеем в виду широкое и универсальное поле вариантов (форм слова, по В.В. Виноградову): фонетических, семантических, грамматических, этимологических. Лексические дериваты являются естественным продолжением такого варьирования, прежде всего грамматического (формообразования), но и другие линии также имеют лексико-деривационное продолжение. Русские тексты регулярно иллюстрируют такие линии.
Подтвердим приведенные положения анализом фрагмента из текста статьи В. Набокова: Обратите внимание на ласковые прозвища, которые чиновники города дают игральным картам: ЧЕРВИ - это "сердца", но звучат, как ЧЕРВЯКИ, и при лингвистической склонности русских вытягивать слово до предела ради эмоционального эффекта/выделено нами -Н.Г./становится "ЧЕРВОТОЧИНОЙ" , ПИКИ превращаются в ПИКЕНЦИЮ, обретая игрвое окончание из кухонной латыни, или же в псевдогреческое ПИКЕНДРАСЫ , ПИЧУРЫ (с легким орнитологическим акцентом), а иногда перерастают в ПИЩУРУЩУХА, где птица превращается уже в допотопного ящера, опрокидывая эволюцию видов. В примере деривационное поле находится на той стадии, когда фонетический и лексико-мотивационный планы только "нащупывают" выходы в собственно морфемно-словообразовательный план, вращаясь на уровне фонетических ассоциаций звуковых оболочек названий карточных мастей: ПИЧУГА -ПИЧУРЫ, ЯЩЕР - ПИЩУРУЩУХ, (ср. УРЩУХ у В. Журавлева - символ "пугающего" слова); лексико-семантических вариаций: ЧЕРВЯКИ, ЧЕРВОТОЧИНА; легких "заступов" в словообразовательное поле: ПИКЕНДРАСЫ, ПИКЕНЦИЯ (их уникальные форманты оформляют производность данных слов, но собственно словообразовательными формантами еще не являются по причине именно своей уникальности, ср. название народного лубка: Домушка музыкант да Ярема ПОПЛЮХАНТ.
Собственно словообразовательные рефлексы в русских текстах разных жанров весьма регулярны, они являются естественным частным следствием общедеривационных текстовых процессов. В них обнаруживается тесное единство мотивационных и деривационных рефлексий. На него указал Д.Н. Шмелев, отметив "взаимообусловленность ассоциативно-смысловых и словообразовательных моментов, проявляющихся, в частности, в том, что на основе определенных ассоциативно-тематических полей, обусловливающих направление семантических транспозиций входящих в эти поля слов, возникают словообразовательные реплики соответствующих ассоциаций"/выделено нами - Н.Г./. "Реплики" из статьи В. Набокова хорошо иллюстрируют это стилистическими транспозитами названий карточных мастей. Типовые словообразовательные "реплики" - это формантнооформленные мо-тивационные ассоциации типа: сшит колпак , да не ПО-КОЛПАКОВСКИ, надо колпак ПЕРЕКОЛПАКОВАТЬ; одна рубаха, и та ПЕРЕМЫВАХА; на урода - вся НЕУГОДА; от ЛЕЖИ не будет одежи; Сидор баню продает, СИДОРИХА не дает, СИДОРЯТА верещат, под бугор баню тащат. Для развиваемой в докладе темы более важны нетиповые словообразовательные выходы, в которых словообразовательная форма лишь намечается, предощущается в лексико-мотивационных сближениях. Ср.: Масонов в 18-ом веке называли "МАРТИНИСТАМИ" по имени португальского мистика Мартинеса Паскуали...ПОЭТОМУ критики масонов называли их "МАРТЫШКАМИ" и "обезьянами" . В примере контаминированы лексико-семантическое варьирование и словообразование, ср. современное "ФАНЕРА" - сокращ. ФОНОГРАММА, "ЛИМОН" от МИЛЛИОН, "ЖВАЧКА" (не ЖЕВАЧКА!); Гладил и приговаривал: "Хорошенька-ая га-лошечка...Умненькая, славненькая... ГЛАШЕЧКА ты наша родненькая". Так и стали братья называть ее между собой: ГЛАША/А. Приставкин/и т.п. Во всех этих случаях формальное словообразование действует фактически независимо от семантической мотивации, здесь действуют смыслы, исходящие от формы, а не актуального содержания слов-мотиватов, и эти смыслы субъективно-ассоциативные. В первом примере интересна "реплика" ОБЕЗЬЯНЫ, которую можно, вслед за Ю.Д.Апресяном, определить как супплетивный дериват.
Более семантизированы случаи такого типа: Но рассказать не успел. Их прервал редактор, Павел Павлович Савватеев, прозванный за свой характер и упрямство ПЫЛ ПЫЛЫЧЕМ/М. Щукин/. Здесь звуковые ассоциации направлены на поиски символической и/или концептуальной семантики - весьма характерная для обыденного языкового сознания модель взаимодействия лексико-мотивационных ассоциаций и лексической деривации, наиболее ярко проявляющаяся в сближениях и преобразованиях народно-этимологического типа: СОСТРИТЬ - СОСЛИТЬ, СТЕРЖЕНЬ -СДЕРЖЕНЬ, БАЛАМУТ - ДЕЛОМУТ; Эту великую книгу/"Пословицы русского народа" В.Даля - Н.Г./впору называть не книгой, а КНИГИНЕЙ, ибо, нерукотворно созданная,... она сама теперь стала хранительницей своей Родины... За Далем -ДАЛЬ/В.Волков/.
Естественным образом мотивационные ассоциации врастают в собственно словообразование: АЛКОГОЛИК - МОЛОКОГОЛИК, ЧЕРТОГ -СОНОГ, ЧЕРНОЗЕМ - СИНЕЗЕМ; Уж не мародер ли тогда, ну, допустим, Н.В.Гоголь, завладевший свитком Рудого Панъка? А Лев Николаевич Толстой, и вовсе укрывшийся под шкурой мерина Холстомера. Он тогда кто? Уж не ШКУРОДЕР ли?/С.Рассадин/
Интересны примеры сочетания словообразовательных и лексических выходов мотивационных ассоциаций: И мчится изнемогшая душа по одному и тому же страшному кругу - ЧЕРНУХА, СЕКСУХА, ПОРНУХА, ЖИТУХА - вот-вот, кажется, УХ% эта ЗАЧУХАЕТ нашу душу до смертной тоски" (Учительская газета); "Вот что нам додается, возвращается, когда чтение с ЛУПОЙ в ЛАПАХ утратило государственно обязательный статус... Додается, чтобы не допустили мы возврата "ЛУПОГЛАЗОГО" чтения/Литературная газета/.
Подтвердим приведенные положения анализом фрагмента из текста статьи В. Набокова: Обратите внимание на ласковые прозвища, которые чиновники города дают игральным картам: ЧЕРВИ - это "сердца", но звучат, как ЧЕРВЯКИ, и при лингвистической склонности русских вытягивать слово до предела ради эмоционального эффекта/выделено нами -Н.Г./становится "ЧЕРВОТОЧИНОЙ" , ПИКИ превращаются в ПИКЕНЦИЮ, обретая игривое окончание из кухонной латыни, или же в псевдогреческое ПИКЕНДРАСЫ , ПИЧУРЫ (с легким орнитологическим акцентом), а иногда перерастают в ПИЩУРУЩУХА, где птица превращается уже в допотопного ящера, опрокидывая эволюцию видов. В примере деривационное поле находится на той стадии, когда фонетический и лек-сико-мотивационный планы только "нащупывают" выходы в собственно морфемно-словообразователъный план, вращаясь на уровне фонетических ассоциаций звуковых оболочек названий карточных мастей: ПИЧУГА -ПИЧУРЫ, ЯЩЕР - ПИЩУРУЩУХ, (ср. УРЩУХ у В. Журавлева - символ "пугающего" слова); лексико-семантических вариаций: ЧЕРВЯКИ, ЧЕРВОТОЧИНА; легких "заступов" в словообразовательное поле: ПИКЕНДРАСЫ, ПИКЕНЦИЯ (их уникальные форманты оформляют произ-водность данных слов, но собственно словообразовательными формантами еще не являются по причине именно своей уникальности, ср. название народного лубка: Домушка музыкант да Ярема ПОПЛЮХАНТ.
Собственно словообразовательные рефлексы в русских текстах разных жанров весьма регулярны, они являются естественным частным следствием общедеривационных текстовых процессов. В них обнаруживается тесное единство мотивационных и деривационных рефлексий. На него указал Д.Н. Шмелев, отметив "взаимообусловленность ассоциативно-смысловых и словообразовательных моментов, проявляющихся, в частности, в том, что на основе определенных ассоциативно-тематических полей, обусловливающих направление семантических транспозиций входящих в эти поля слов, возникают словообразовательные реплики соответствующих ассоциаций"/выделено нами - Н.Г./. "Реплики" из статьи В. Набокова хорошо иллюстрируют это стилистическими транспозитами названий карточных мастей. Типовые словообразовательные "реплики" - это формат-неоформленные мо-тивационные ассоциации типа: сшит колпак , да не ПО-КОЛПАКОВСКИ, надо колпак ПЕРЕКОЛПАКОВАТЬ; одна рубаха, и та ПЕРЕМЫВАХА; на урода - вся НЕУГОДА; от ЛЕЖИ не будет одежи; Сидор баню продает, СИДОРИХА не дает, СИДОРЯТА верещат, под бугор баню тащат. Для развиваемой в докладе темы более важны нетиповые словообразовательные выходы, в которых словообразовательная форма лишь намечается, предощущается в лексико-мотивационных сближениях. Ср.: Масонов в 18-ом веке называли "МАРТИНИСТАМИ" ттг> имени пппгитат.,-TT и"/~Tгс" \л"-" "МАРТЫШКАМИ" и "обезьянами" . В примере контаминированы лексико-семантическое варьирование и словообразование, ср. современное "ФАНЕРА" - сокращ. ФОНОГРАММА, "ЛИМОН" от МИЛЛИОН, "ЖВАЧКА" (не ЖЕВАЧКА!); Гладил и приговаривал: "Хорошенъка-ая га-лошечка...Умненькая, славненькая... ГЛАШЕЧКА ты наша родненькая". Так и стали братья называть ее между собой: ГЛАША/А. Приставкин/и т.п. Во всех этих случаях формальное словообразование действует фактически независимо от семантической мотивации, здесь действуют смыслы, исходя-, пще от формы, а не актуального содержания слов-мотиватов, и эти смыслы субъективно-ассоциативные. В первом примере интересна "реплика" ОБЕЗЬЯНЫ, которую можно, вслед за Ю.Д.Апресяном, определить как супплетивный дериват.
Более семантизированы случаи такого типа: Но рассказать не успел. Их прервал редактор, Павел Павлович Савватеев, прозванный за свой характер и упрямство ПЫЛ ПЫЛЫЧЕМ/М. Щукин/. Здесь звуковые ассоциации направлены на поиски символической и/или концептуальной семантики - весьма характерная для обыденного языкового сознания модель взаимодействия лексико-мотивационных ассоциаций и лексической деривации, наиболее ярко проявляющаяся в сближениях и преобразованиях народно-этимологического типа: СОСТРИТЬ - СОСЛИТЬ, СТЕРЖЕНЬ -СДЕРЖЕНЬ, БАЛАМУТ - ДЕЛОМУТ; Эту великую книгу/"Пословицы русского народа" В.Даля - Н.Г./впору называть не книгой, а КНИГИНЕЙ, ибо, нерукотворно созданная,... она сама теперь стопа хранительницей своей Родины... За Далем -ДАЛЬ/В.Волков/.
Естественным образом мотивационные ассоциации врастают в собственно словообразование: АЛКОГОЛИК - МОЛОКОГОЛИК, ЧЕРТОГ -СОНОГ, ЧЕРНОЗЕМ - СИНЕЗЕМ; Уж не мародер ли тогда, ну, допустим, Н.В.Гоголь, завладевший свитком Рудого Панька? А Лев Николаевич Толстой, и вовсе укрывшийся под шкурой мерина Холстомера. Он тогда кто? Уж не ШКУРОДЕР ли?/С.Рассадин/
Интересны примеры сочетания словообразовательных и лексических выходов мотивационных ассоциаций: И мчится изнемогшая душа по одному и тому же страшному кругу - ЧЕРНУХА, СЕКСУХА, ПОРНУХА, ЖИТУХА - вот-вот, кажется, УХА эта ЗА ЧУХАЕТ нашу душу до смертной тоски" (Учительская газета); "Вот что нам додается, возвращается, когда чтение с ЛУПОЙ в ЛАПАХ утратило государственно обязательный статус... Додается, чтобы не допустили мы возврата "ЛУПОГЛАЗОГО" чтения/Литературная газета/.
Перечень работ по дериватологии | Домашняя страница Н. Д. Голелва