| English | Русский |
| So then Mrs Blackerby's affair has proved a false alarm, and I have saved my money? I wish, however, her declaration had not been so premature; for though my being thought capable of making her a mother, might have given me some credit, the reputation of an intrigue with such a cracked pitcher does me no honour at all. | Итак, мисс Блекерби подняла ложную тревогу и мои деньги спасены? Однако мне бы хотелось, чтобы ее признание не было преждевременным, ибо, если молва о том, что я способен сделать ее матерью, могла быть для меня лестной, то интрига с подобным треснувшим сосудом не делает мне чести. |
| In my last I told you I had hopes of seeing Quin, in his hours of elevation at the tavern which is the temple of mirth and good fellowship; where he, as priest of Comus, utters the inspirations of wit and humour -- I have had that satisfaction. | В последнем письме я говорил, что мне хотелось бы повидать Куина во хмелю в какой-нибудь таверне, которая является храмом веселья и дружбы и где Куин, как некий жрец Комуса, проявляет по вдохновению остроту и игривость ума; это удовольствие я получил. |
| I have dined with his club at the Three Tuns, and had the honour to sit him out. At half an hour past eight in the evening, he was carried home with six good bottles of claret under his belt; and it being then Friday, he gave orders that he should not be disturbed till Sunday at noon -- You must not imagine that this dose had any other effect upon his conversation, but that of making it more extravagantly entertaining -- He had lost the use of his limbs, indeed, several hours before we parted, but he retained all his other faculties in perfection; and as he gave vent to every whimsical idea as it rose, I was really astonished at the brilliancy of his thoughts, and the force of his expression. Quin is a real voluptuary in the articles of eating and drinking; and so confirmed an epicure, in the common acceptation of the term, that he cannot put up with ordinary fare. This is a point of such importance with him, that he always takes upon himself the charge of catering; and a man admitted to his mess, is always sure of eating delicate victuals, and drinking excellent wine -- He owns himself addicted to the delights of the stomach, and often jokes upon his own sensuality; but there is nothing selfish in this appetite -- He finds that good chear unites good company, exhilerates the spirits, opens the heart, banishes all restraint from conversation, and promotes the happiest purposes of social life. But Mr James Quin is not a subject to be discussed in the compass of one letter; I shall therefore, at present, leave him to his repose, and call another of a very different complexion. | Я обедал вместе с членами его кружка в "Трех бочках" и имел честь пересидеть его. Вечером, в половине девятого, он был доставлен домой, нагруженный шестью добрыми бутылками кларета, а так как это произошло в пятницу, то он приказал не будить его раньше полудня в воскресенье. Не думайте, что эти бутылки возымели какое-нибудь действие на его способность вести беседу; нет, она стала еще более занимательной. Правда, за несколько часов до нашей разлуки он перестал управлять своими конечностями, но превосходно сохранил все другие способности, а поскольку он делился любой причудливой мыслью, как только она рождалась, я был поражен блеском его ума и силой его речей. Куин поистине услаждает себя яствами и напитками и прослыл таким эпикурейцем в обычном значении этого слова, что не может довольствоваться столом для простых смертных. Для него это столь, важно, что он всегда заботится самолично о съестных припасах, и посему каждый, кто ест и пьет вместе с ним, может быть уверен в том, что блюда будут лакомые, а вина превосходные. Он признает, что слишком привержен чревоугодию, и часто подшучивает над собственной страстью, но в этой наклонности нет никакого себялюбия. Он полагает, что веселая пирушка объединяет добрую компанию, веселит дух, распахивает сердца, развязывает языки и наилучшим образом споспешествует общению. Но мистер Джеме Куин не такой человек, чтобы описать его в одном письме, а посему я оставлю его почивать и перейду к совсем другой личности. |
| You desire to have further acquaintance with the person of our aunt, and promise yourself much entertainment from her connexion with Sir Ulic Mackilligut: but in this hope you are baulked already; that connexion is dissolved. The Irish baronet is an old hound, that, finding her carrion, has quitted the scent | Вы выразили желание поближе познакомиться с нашей тетушкой и предполагали позабавиться рассказом о ее отношениях с сэром Уликом Маккалигутом, но надежды ваши не оправдаются - эти отношения прервались. Ирландский баронет - старый пес, который открывается от преследования, когда почует запах падали. |
| -- I have already told you, that Mrs Tabitha Bramble is a maiden of forty-five. In her person, she is tall, raw-boned, aukward, flat-chested, and stooping; her complexion is sallow and freckled; her eyes are not grey, but greenish, like those of a cat, and generally inflamed; her hair is of a sandy, or rather dusty hue; her forehead low; her nose long, sharp, and, towards the extremity, always red in cool weather; her lips skinny, her mouth extensive, her teeth straggling and loose, of various colours and conformation; and her long neck shrivelled into a thousand wrinkles | Я уже писал вам, что мисс Табита Брамбл девица и ей сорок пять лет. На вид она рослая, поджарая, неуклюжая, плоскогрудая и сутулая; лицо у нее желтое и покрыто веснушками, глаза у нее не серые, а зеленоватые, как у кошки, и обычно воспалены, волосы у нее песочного или, скорей, сероватого цвета; у нее низкий лоб, длинный, острый нос, кончик что в холодную погоду всегда красный, большой рот с увядшими губами, зубы редкие, разного цвета и формы и шатаются, а на длинной сморщенной ее шее тысяча морщин. |
| -- In her temper, she is proud, stiff, vain, imperious, prying, malicious, greedy, and uncharitable. In all likelihood, her natural austerity has been soured by disappointment in love; for her long celibacy is by no means owing to her dislike of matrimony: on the contrary, she has left no stone unturned to avoid the reproachful epithet of old maid. | Нрав у нее спесивый, упрямый, она суетна, высокомерна, любопытна, злобна, жадна и скупа. Весьма возможно, что ее природная суровость была отравлена разочарованием в любви, так как ее длительное безбрачие отнюдь не вызвано ненавистью к брачной жизни. Напротив: она землю рыла, дабы освободиться от обидной клички "старая дева". |
| Before I was born, she had gone such lengths in the way of flirting with a recruiting officer, that her reputation was a little singed. She afterwards made advances to the curate of the parish, who dropped some distant hints about the next presentation to the living, which was in her brother's gift; but finding that was already promised to another, he flew off at a tangent; and Mrs Tabby, in revenge, found means to deprive him of his cure. Her next lover was lieutenant of a man of war, a relation of the family, who did not understand the refinements of the passion, and expressed no aversion to grapple with cousin Tabby in the way of marriage; but before matters could be properly adjusted, he went out on a cruise, and was killed in an engagement with a French frigate. Our aunt, though baffled so often, did not yet despair. She layed all her snares for Dr Lewis, who is the fidus Achates of my uncle. She even fell sick upon the occasion, and prevailed with Matt to interpose in her behalf with his friend; but the Doctor, being a shy cock, would not be caught with chaff, and flatly rejected the proposal: so that Mrs Tabitha was content to exert her patience once more, after having endeavoured in vain to effect a rupture betwixt the two friends; and now she thinks proper to be very civil to Lewis, who is become necessary to her in the way of his profession. | Меня еще на свете не было, когда она зашла столь далеко в своей любовной интриге с неким офицером-вербовщиком, что ее доброе имя {слегка пострадало. Потом она начала закидывать удочку приходскому викарию, который бросал неясные намеки о назначении на церковную должность, зависящую от се брата; но, узнав, что должность уже обещана другому, сей викарий ускользнул, а мисс Табби в отместку добилась того, что его лишили и места викария! Следующим ее возлюбленным был лейтенант с военного корабля, наш родственник, который, не понимая прелести нежной страсти, не выражал отвращения к сочетанию брачными узами с кузиной Табби; но прежде чем все было улажено, он отправился в плаванье и был убит в бою с французским фрегатом. Тетушка, хотя она и обманывалась часто в своих надеждах, не впадала еще в отчаяние. Сна расставила свои ловушки доктору Льюису, коего можно назвать fides Achates {Верный Ахатес (лат.).} моего дядюшки. По сему случаю она даже заболела и уговорила дядюшку выступить посредником между нею и его другом. Но доктор Льюис был осторожен, его нельзя было уловить пустой болтовней, и он наотрез отказался делать предложение. И вот мисс Табита должна была вновь вооружиться терпением после тщетных усилий поссорить двух друзей, и в настоящее время она считает за благо быть очень любезной с Льюисом, который стал ей необходим как лекарь. |
| These, however, are not the only efforts she has made towards a nearer conjunction with our sex. Her fortune was originally no more than a thousand pounds; but she gained an accession of five hundred by the death of a sister, and the lieutenant left her three hundred in his will. These sums she has more than doubled, by living free of all expence, in her brother's house; and dealing in cheese and Welsh flannel, the produce of his flocks and dairy. At present her capital is increased to about four thousand pounds; and her avarice seems to grow every day more and more rapacious: but even this is not so intolerable as the perverseness of her nature, which keeps the whole family in disquiet and uproar. She is one of those geniuses who find some diabolical enjoyment in being dreaded and detested by their fellow-creatures. | Однако на том не кончились ее попытки связаться ближе с нашим полом. Поначалу ее состояние не превышало тысячи фунтов, но после смерти сестры она получила еще пятьсот, а лейтенант оставил ей в завещании триста. Эту сумму она больше чем удвоила, ибо, проживая у брата, не несла никаких расходов и торговала сыром и валлийской фланелью - тем, что приносили ему молочная ферма и овцы. Ныне ее состояние возросло до четырех тысяч фунтов, а ее корыстолюбие с каждым днем становится все более хищным. Но даже это ее качество не столь невыносимо, как злобность ее натуры, которая является для всего семейства источником постоянной докуки и неурядиц. Она из тех злых духов, какие находят дьявольское наслаждение в том, чтобы внушать ближним своим ненависть и ужас. |
| I once told my uncle, I was surprised that a man of his disposition could bear such a domestic plague, when it could be so easily removed. The remark made him sore, because it seemed to tax him with want of resolution -- Wrinkling up his nose, and drawing down his eye-brows, | Однажды я сказал дядюшке, что меня удивляет, как это он, с его нравом, терпит в доме такую чуму, когда столь легко от нее избавиться. Слова мои задели его, ибо он мог их истолковать как обвинение в недостатке смелости. Сморщив нос и сдвинув брови, он сказал: |
| 'A young fellow (said he) when he first thrusts his snout into the world, is apt to be surprised at many things which a man of experience knows to be ordinary and unavoidable -- This precious aunt of yours is become insensibly a part of my constitution -- Damn her! She's a noli me tangere in my flesh, which I cannot bear to be touched or tampered with.' | - Молокососа, когда он впервые сунет свой нос в житейские дела, многое удивляет из того, что человек поживший считает обычным и неизбежным. Сия драгоценная ваша тетушка, черт бы ее побрал, незаметно стала частью меня самого. Она - плоть от плоти моей, а стало быть, noli me tangere {Не тронь меня (лат.).}, я терпеть не могу, когда задевают это место! |
| I made no reply; but shifted the conversation. He really has an affection for this original; which maintains its ground in defiance of common sense, and in despite of that contempt which he must certainly feel for her character and understanding. Nay, I am convinced, that she has likewise a most virulent attachment to his person; though her love never shews itself but in the shape of discontent; and she persists in tormenting him out of pure tenderness -- The only object within doors upon which she bestows any marks of affection, in the usual stile, is her dog Chowder; a filthy cur from Newfoundland, which she had in a present from the wife of a skipper in Swansey. One would imagine she had distinguished this beast with her favour on account of his ugliness and ill-nature, if it was not, indeed, an instinctive sympathy, between his disposition and her own. Certain it is, she caresses him without ceasing; and even harasses the family in the service of this cursed animal, which, indeed, has proved the proximate cause of her breach with Sir Ulic Mackilligut. | Я ничего не ответил и заговорил о другом. Он в самом деле чувствует привязанность к этой чудачке, которая сохраняет свое положение, вопреки здравому смыслу и невзирая на презрение, которое он, конечно, питает к ее уму и нраву. И она, я в этом уверен, весьма привязана к нему, хотя ее любовь проявляется только в сварливости и она постоянно мучит его, побуждаемая к тому нежными чувствами. Единственное существо в доме, с коим она обходится ласково, это ее собака Чаудер, дрянной пес с Ньюфаундленда, полученный ею в подарок от жены шкипера из Суэнси. Кажется, будто она почтила сего пса своей любовью единственно по причине его уродливости и злого нрава, а может, она питает к нему симпатию, ибо по натуре они сходны. Так пли иначе, но она постоянно его ласкает и донимает все семейство этим проклятым животным, которое явилось ближайшим поводом ее разрыва с сэром Уликом Маккалигутом. |
| You must know, she yesterday wanted to steal a march of poor Liddy, and went to breakfast in the Room without any other companion than her dog, in expectation of meeting with the Baronet, who had agreed to dance with her in the evening | Да будет вам известно, что она решила уйти тайком от бедняжки Лидди и явилась к утреннему завтраку в залу только в сопровождении своего пса в надежде встретиться с баронетом, который уговорился танцевать с ней вечером. |
| -- Chowder no sooner made his appearance in the Room, than the Master of the Ceremonies, incensed at his presumption, ran up to drive him away, and threatened him with his foot; but the other seemed to despise his authority, and displaying a formidable case of long, white, sharp teeth, kept the puny monarch at bay -- While he stood under some trepidation, fronting his antagonist, and bawling to the waiter, Sir Ulic Mackilligut came to his assistance; and seeming ignorant of the connexion between this intruder and his mistress, gave the former such a kick in the jaws, as sent him howling to the door -- Mrs Tabitha, incensed at this outrage, ran after him, squalling in a tone equally disagreeable; while the Baronet followed her on one side, making apologies for his mistake; and Derrick on the other, making remonstrances upon the rules and regulations of the place. | Как только Чаудер показался в зале, церемониймейстре, возмущенный его появлением, устремился, чтобы ею прогнать, и хотел ударить его ногой; но пес не посчитался с его авторитетом и, оскалив крепкие, длинные, острые белые зубы, нагнал страх на тщедушного владыку Бата. Тот, перепугавшись, остался лицом к лицу с врагом и поднял крик, призывая лакея, как вдруг появился сэр Улик Маккалигут и бросился к нему на помощь. Якобы не ведая об отношениях между дамой его сердца и вторгшимся псом, он наградил пса таким ударом в челюсть, что тот с воем отлетел к двери. Мисс Табита, возмущенная этим оскорблением, завопила столь же неприятным голосом и устремилась за ним, сопровождаемая с одной стороны баронетом, приносившим извинение за сделанный промах, а с другой - церемониймейстером Дерриком, который пенял ей за нарушение правил. |
| Far from being satisfied with the Knight's excuses, she said she was sure he was no gentleman; and when the Master of the Ceremonies offered to hand her into the chair, she rapped him over the knuckles with her fan. | Ее отнюдь не удовлетворили извинения баронета, и она сказала, что, по ее мнению, он не джентльмен, а когда церемониймейстер предложил ей руку, чтобы отвести ее к портшезу, она ударила его по пальцам веером. |
| My uncle's footman being still at the door, she and Chowder got into the same vehicle, and were carried off amidst the jokes of the chairmen and other populace -- I had been riding out on Clerkendown, and happened to enter just as the fracas was over -- The Baronet, coming up to me with an affected air of chagrin, recounted the adventure; at which I laughed heartily, and then his countenance cleared up. | Дядюшкин лакей еще не успел уйти от двери, а потому она вместе с Чаудером влезла в свой портшез, и они отбыли, сопровождаемые насмешками носильщиков и прочих зрителей. Я катался верхом по Клеркендаун и зашел в залу, когда суматоха улеглась. Баронет с огорченным видом подошел ко мне и поведал о приключении, над которым я от души посмеялся, после чего лицо его прояснилось. |
| 'My dear soul (said he) when I saw a sort of a wild baist, snarling with open mouth at the Master of the Ceremonies, like the red cow going to devour Tom Thumb, I could do no less than go to the assistance of the little man; but I never dreamt the baist was one of Mrs Bramble's attendants -- O! if I had, he might have made his breakfast upon Derrick and welcome -- But you know, my dear friend, how natural it is for us Irishmen to blunder, and to take the wrong sow by the ear -- However, I will confess judgment, and cry her mercy; and it is to be hoped, a penitent sinner may be forgiven.' | - Любезный друг! - сказал он мне. - Когда я увидел, как этот дикий зверь, разинув пасть, рычит на церемониймейстера и хочет его разорвать, словно рыжая корова Мальчика-с-пальчик, я должен был прийти на помощь этому человеку. Ох! Мне никогда не снилось, что этот зверь сопровождает мисс Брамбл! Знай я это, пусть бы он позавтракал этим Дерриком! На здоровье! Но вам известно, друг любезный, сколь свойственно нам, ирландцам, ошибаться и попадать впросак. Все же я принесу покаяние и буду умолять о прощении. Надо надеяться, что раскаявшегося грешника простят. |
| I told him, that as the offence was not voluntary of his side, it was to be hoped he would not find her implacable. | Я сказал ему, что, поскольку у него не было умысла обидеть ее, она едва ли будет неумолима. |
| But, in truth, all this concern was dissembled. In his approaches of gallantry to Mrs Tabitha, he had been misled by a mistake of at least six thousand pounds, in the calculation of her fortune; and in this particular he was just undeceived. He, therefore, seized the first opportunity of incurring her displeasure decently, in such a manner as would certainly annihilate the correspondence; and he could not have taken a more effectual method, than that of beating her dog. | Но, правду говоря, его огорчение было притворным. Прельщая мисс Табиту галантным обхождением, он ошибся в оценке ее капитала по меньшей мере на шесть тысяч фунтов; из этого заблуждения ему только что помогли выйти. Поэтому он схватился за первый благоприятный повод навлечь на себя ее неудовольствие в такой форме, чтобы порвать отношения, а для достижения этой цели не мог бы выбрать лучшего способа, чем ударить ее собаку. |
| When he presented himself at our door, to pay his respects to the offended fair, he was refused admittance, and given to understand that he should never find her at home for the future. She was not so inaccessible to Derrick, who came to demand satisfaction for the insult she had offered to him, even in the verge of his own court. She knew it was convenient to be well with the Master of the Ceremonies, while she continued to frequent the Rooms; and, having heard he was a poet, began to be afraid of making her appearance in a ballad or lampoon. -- She therefore made excuses for what she had done, imputing it to the flutter of her spirits; and subscribed handsomely for his poems: so that he was perfectly appeased, and overwhelmed her with a profusion of compliment. He even solicited a reconciliation with Chowder; which, however, the latter declined; and he declared, that if he could find a precedent in the annals of the Bath, which he would carefully examine for that purpose, her favourite should be admitted to the next public breakfasting -- But, I, believe, she will not expose herself or him to the risque of a second disgrace -- Who will supply the place of Mackilligut in her affections, I cannot foresee; but nothing in the shape of man can come amiss. Though she is a violent church-woman, of the most intolerant zeal, I believe in my conscience she would have no objection, at present, to treat on the score of matrimony with an Anabaptist, Quaker, or Jew; and even ratify the treaty at the expense of her own conversion. But, perhaps, I think too hardly of this kinswoman; who, I must own, is very little beholden to the good opinion of | Когда он появился у наших дверей, чтобы засвидетельствовать почтение оскорбленной красавице, он не был принят, и ему дали понять, что в будущем он никогда не застанет ее дома. Но она не была столь же неприступной с Дерриком, который пришел требовать удовлетворения за оскорбление, нанесенное ему не больше не меньше как в его собственных владениях. Она понимала, что следует быть весьма любезной с церемониймейстером, покуда ей придется посещать залы ассамблей, а прослышав, будто он к тому же является поэтом, она боялась, как бы он не изобразил ее в какой-нибудь балладе или пасквиле. Поэтому она принесла извинения за содеянное, в котором повинно было ее волнение, и потом подписалась на его поэмы. Таким образом он был весьма ублажен и рассыпался в комплиментах. Он даже попытался помириться с Чаудером, отвергшим, впрочем, примирение, и заявил, что внимательно поищет в анналах Бата, нет ли в них прецедента, каковой позволил бы разрешить ее любимцу пребывание в залах ассамблей на следующее утро во время завтрака. Но, мне кажется, она не решится подвергнуть себя или своего любимца вторичному унижению. Кто займет место Маккалигута в ее сердце, я не могу предвидеть. Но она не пропустит ни одного мужчину. Правда, она очень привержена церкви и отличается крайней нетерпимостью к иноверию, но, полагаю, что в настоящее время она не стала бы возражать против заключения договора о бракосочетании с анабаптистом, квакером или иудеем и скрепила бы сей договор даже обращением в другую веру. Впрочем, может быть, я слитком строго сужу сию родственницу, но должен сознаться, она весьма мало заслужила доброе мнение вашего |
| Yours, J. MELFORD BATH, May 6. | Дж. Мелфорда. Бат, 6 мая |
Титульный лист | Предыдущая | Следующая