1 Скажем, различие написаний двойных и одинарных согласных в ИСТИНА и ИСТИННА объясняется одним, а в РАЗИНЯ и РАЗЗЯВА - другим. Объяснение через следование за точностью звучания при орфографическом оформлении морфемного шва в словах типа ЧЕРЕПИТЧАТЫЙ (не ЧЕРЕПИЦЧАТЫЙ) сменяется неследованием звучанию в ПЕРЕПЛЕТЧИК (ср. АСФАЛЬТЩИК). Неследование тождеству написания морфемы в КАБАЦКИЙ, КАБАТЧИК, ОДЕССКИЙ, ВАННАЯ чередуется со следованием ему (вопреки звучанию) в БРАТСКИЙ, БЕДСТВИЕ (ср. ШЕСТВИЕ, а не ШЕДСТВИЕ, что соответствовало бы морфематическому принципу ).
2 Нелишне будет заметить, что на начальном этапе такие разработки осуществлялись и апробировлись в рамках спецсеминаров и спецкурсов для студентов и магистрантов Алтайского университета. Разнообразные названия, под которыми они проводились, достаточно хорошо фиксируют направление поисков, их содержание и модальность. Они нашли далее прямое отражение в предлагаемой книге (и были вариантами ее названия на подготовительной стадии): "Русская орфография в нетрадиционном освещении", "Неканоническая орфография русского языка", "Русская орфография и общее языкознание", "Функциональная орфография русского языка", "Коммуникативно-прагматический аспект русской орфографии", "Стратегии орфографической деятельности", "Детерминологический очерк русской орфографии".
3 Более подробная характеристика предмета исследования, его задач и материала вынесена нами в главу 1, поскольку, по причине неразработанности, они сами представляют отдельный и важный предмет теоретического рассмотрения.
4 Ср. анализ влияния южнорусской письменности на русскую орфографию в работах А.А. Шахматова [1904], Д.Н.Ушакова [1917]. Отметим также, что в каноне Грота некоторые лингвисты усматривали немецкое влияние, см.: [Миртов, 1915, 1916].
5 См., например: [Зализняк, 1984; Осипов, 1992, с.4].
6 См. об этом, например: [Макарова, Шкатова, 1993]
7 Обычно это явление иллюстрируется отношением обыденного сознания к сакральным текстам, которое строится на принципе абсолютного доверия к ним, на преодолении условности и конвенциальности языковых знаков, в том числе их орфографической стороны [Мечковская, 1976, с.24-26, 72-75, 83-85], такое отношение нередко проецируется на книжную грамотность вообще (см., например: [Рачинский, 1883, с. 112]), в более "приземленном варианте" его можно увидеть в пословицах типа: "что написано пером - не вырубить топором", "по писаному, как по тесаному", "лучше печатного не скажешь", "перо ходчее языка" (из сборника пословиц В. Даля).
8 Мы говорим об этом в предположительной модальности, поскольку вопросы орфографического сознания, орфонимии [Мельников, 1976] в области письма и орфографии пока не ставятся в лингвистике.
9 Последним замечанием мы хотели бы подчеркнуть значимость детерминологического (и антиномического) представления русской орфографии для решения многих ее теоретических и практических вопросов.
10 В первую очередь сказанное касается фонетической системы. Здесь "идеалом является возможно больший параллелизм между языком написанным и языком произносимым" [Щерба, 1905, с. 72]; ориентация на этот идеал и рождает соответствующую орфографическую теорию и вытекающие из нее практические действия.
11 Ср. примеры, иллюстрирующие такую опасность, в разделе 3.2.
12 Ср. постановку вопросов о взаимодействии разных знаковых систем в процессе их перекодирования в статье А.А.Реформатского [1963].
13 Интересно в этой связи положение из предисловия "Словаря морфем русского языка" об участии орфографического облика морфемы в ее отождествлении; говоря о влиянии аканья на представление о тождестве морфем, авторы словаря замечают: "расхождение в значении закрепляется орфографией (например, слово КАЛАЧ), и тогда, естественно, изменение значения (при одновременном изменении орфографии) выступает причиной изменения структуры слова" [Кузнецова, Ефремова, 1986, с.7] (курсив наш. - Н.Г.).
14 На это обстоятельство обратил внимание Б.И. Осипов [1992, с.15-16]
15 См., например, интерпретацию взаимоотношений данных принципов в работах Б.И Осипова: [1992, с.11-15];и А.И.Моисеева [1995] ), и это различие интерпретаци также вполне укладывается в принцип дополнительности.
16 Ср. современные теоретические работы, в которых стремление к такому идеалу воплощено достаточно последовательно: [Кузьмина, 1981; Селезнева, 1985; Панов, 1989; Осипов, 1992; Мейеров, 1995 и др.].
17 Невольно вспоминается старая работа В.Абаева "Язык как идеология и язык как техника"[Абаев, 1934], в которой, кстати, частные проблемы внутренней формы языковых единиц, рассматриваемые через призму одной из общелингвистических антиномий, близких к антиномии "язык-отражение - язык-условность", приобретают "высокое" теоретическое звучание.
18 Позволим себе привести в качестве аналогии суждение по вопросу, имеющему значительно более крупный масштаб, но тем не менее вполне соотносимое по подходу с обсуждаемым нами вопросом: "Мы способны рассуждать об экономике, о росте преступности и неспособности государства с нею справиться и о многих других важных вещах, но без апелляции к особенностям того народа, к которому мы принадлежим. Мы как бы имеем дело лишь с ветками дерева, а не обращаем внимания на его корни и ствол. В результате исчезает возможность "системного анализа", как сейчас любят говорить, а значит, и целостная картина происходящего заменяется множеством отдельных фрагментов" [Моисеев, 1977, с.146].
19 См. анализ взаимоотношений языкового и метаязыкового компонентов содержания орфографических норм в разделах 3.2. и 3.3.
20 Интересно в связи с этим заметить, что уже М.В. .Ломоносов в "Российской грамматике", перечисляя цели орфографии, начинает с ее предназначения удобному чтению; в другом месте он замечает по поводу написаний ФТЕКАЮ, ОДДЫХАЮ: "это весьма странно и противно способности легкого чтения и распознания сложенных от простых" [Ломоносов, 1952, с. 690].
21 На такой постановке вопроса настаивает , например, Б.И. Осипов: "Принцип орфографии есть то общее правило, под которое подводятся правила правописания отдельных слов и их разрядов. При этом важно не то, чтобы это правило было писаным, зафиксированным в каком-то кодифицирующем руководстве, а чтобы оно фактически было тем идеалом, на который ориентируется пишущий" [Осипов, 1992, с. 4].
22 Для чистоты подобных экспериментов, может быть, более целесообразно брать малоупотребительные слова-стимулы или искусственные образования
23 Например, варианты с неосознанным и осознанным выбором формы написания. Последний вариант предполагает модальность долженствования; пишущий при данной установке полагает, что так нужно писать.
24 См. об этом, например: [Аванесов, 1978].
25 Не будем здесь делать различия между двумя типами субъектов решения орфограммы: рядовым пишущим и "нормодателем" - по отношению к принципам решения это не столь существенно, хотя, заметим, сама проблема таковых различий исключительно важна для детерминологического освещения орфографической деятельности (прежде всего в связи с вопросом о соответствии типа метаязыковой ментальности рядовых носителей русского языка и содержания орфографических норм и правил, предписывающих способ достижения нормативности письменной речи).
26 Любопытную иллюстрацию спорности данного основания находим в книге М.Р.Львова "Риторика" [Львов, 1995]: в главе "Общая и частная реторика Н.Ф. Кошанского" автор стремится сохранить орфографическую верность языку-источнику, апеллируя в связи с этим к древнегреческому языку [с. 17]. Но релевантна ли такая апелляция для другой орфографической системы? Видимо, нет. Не случайно, здесь же (в том числе в цитатах из книги Н.Кошанского) используются написания слова РИТОРИКА и с "И", и с "Е", например, перед фразой "обе риторики построены очень четко" речь шла об общей и частной реторике. Принципы решения орфограммы здесь оказались явно рассогласованными.
27 Впрочем, возможность такого "разведения" требуется еще обосновать теоретически, взаимосвязь мотивации и полисемии / омонимии - вопрос открытый.
28 Ср. пример "фонетической логики" при решении орфограммы КС/Ц в написаниях типа КАЛМЫЦКИЙ, КУЛАЦКИЙ, РЫБАЦКИЙ в отличие от написаний типа КОРЯКСКИЙ или КАРАКАЛПАКСКИЙ (реплика в сторону - почему-то "фонетическая логика" теряет силу после Т в случаях типа АЗИАТСКИЙ. БРАТСКИЙ ).
29 См., об этом, например, [Гвоздев, 1961, с.11;Моисеев, 1985].
30 Такого рода доказательства имеют теоретико-лингвистический характер, а автоматический перенос предмета лингвистики в орфографию, как мы стремимся показать далее в нашей работе, еще нуждается в принципиальных обоснованиях. Во всяком случае алгоритм "решения" рассматриваемой орфограммы обходится без такого обоснования, а если оно появится, то вряд ли обяжет его измениться.
31 Подробно вопрос о морфематическом принципе как способе орфографической деятельности обсуждается в главе 5.
32 Эти проблемы обсуждаются, например, в работах: [Гвоздев, 1960, с 43; Пронина, 1964; Собанская-Петрова, 1968] и др.
33 Ср. понятие "генетическая память", принципиально значимое для концепции интуитивной грамотности, которое одновременно и сфера прошлого, и сфера настоящего.
34 См. об этом подробнее в нашей работе: [Голев, 1996].
35 Любопытно, что это написание помещено в словаре Д.Н. Ушакова также и отдельной статьей с отсылкой на КОРРИГИРОВАТЬ.
36 Причем, часто с ударением на последнем слоге. По-видимому, данное употребление - профессионализм
37 Здесь у предиката "признает" масса конкурирующих формулировок, произносимых или подразумеваемых: "я знаю", "оцениваю как официальное и/или "широкораспространенное", "я так пишу", "я считаю, что так надо писать".
38 В ряду "неопределенности" стоят и отмеченные в предшествующем примечании различия в модальности предиката, представляющего процедуры решения орфограммы.
39 Слово "негативный" мы выделили по той причине, что оценка орфографического факта - возведения орфографического смыслоразличения до самостоятельного принципа орфографии - пожалуй, единственный для настоящей работы случай оценочного отношения к явлениям орфографии. Автор, анализируя различные проявления дифференцирующего принципа в русском письме, пришел к выводу о том, что его противоречия с речевой и орфографической деятельностью выходят за рамки естественных, объективных и в определенном смысле необходимых противоречий и что они удерживаются в языке исключительно силой писаных канонов, которые при внимательном рассмотрении оказываются по сути невыполняемыми в обыденной орфографической практике. Дифференцирующий принцип породил сложную систему правил, так и не оградившую пишущих на русском языке от массы трудностей и ошибок, удельный вес которых среди всех ошибок неизменно велик. Их сложность очевидна. Ср. примеры, приведенные в разделе 2.2, различных слитно-раздельных написаний (НЕ)ДАРОМ и (НЕ)МУДРЕНО в современных публикациях А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова. Добавим к ним случайно обнаруженное нами название книжки-раскраски "НЕПРОШЕННЫЙ ГОСТЬ" с "незаконными" двумя Н.
40 Подробно содержательные типы дифференцирующих написаний в русском языке представлены в разделе 4.1.2.
41 Интересно было бы выяснить, известны ли они не знающему данные правила. Если по отношению к этому вопросу определится отрицательный ответ, то не будет ли это означать наличие коммуникативно-прагматических преимуществ у стихийного отвержения правил дифференциации перед их скрупулезным изучением и применением? Как бы там ни было, такие детерминанты-цели, как "взаимопонимание и удобство письма", глубже детерминанты "единообразие", которая, вообще говоря, не цель, а средство и должна поэтому быть подчиненной первым двум детерминантам.
42 Ср.: "... Грамотный при чтении вовсе не читает подряд букву за буквой, а схватывает общий образ слова, даже нескольких слов; и трудно сказать, какие буквы в слове играют при этом главнейшую роль: во всяком случае не нужно думать, что непременно первую...Общеизвестный факт, что мы очень часто не замечаем опечаток при беглом чтении" [Ушаков, 1917, с. 69].
43 Пример "из жизни". Ко мне обратился за советом местный поэт, пожелавший написать известную идиому в форме НЕ ЖИВ, НЕ МЕРТВ и таким образом придать ей двойной смысл: 1) тяжело больной, 2) страшащийся смерти. Признав за автором такое право, я, тем не менее, высказал предположение о том, что орфографическая новация останется или незамеченной, или не работающей в деле задуманного обогащения смысла: смысл в подавляющем большинстве прочтений будет сведен к значению устоявшейся идиомы ("страх"). Но причина тому не орфография. Даже если бы автору удалось возбудить желаемый смысл ("опасная болезнь"), то также не за счет орфографии (НЕ вместо НИ) и пунктуации (запятая), а за счет, скажем, акцентированного контекста (НЕ ЖИВ, НЕ МЕРТВ. А очень болен).
44Например, в статье Б.З. Букчиной [Букчинав, 1981] довольно часто употребляются формы ОПРАВДАНЫ, ОБОСНОВАНЫ, УЗАКОНЕНЫ (в том числе в позициях, где "показанны" две Н; ср. выдержку из этой статьи, приведенную в разделе 2.3). Вопрос не в том, есть ли это отражение позиции автора - известного специалиста в области русской орфографии - или "позиция" корректора издания, а в том, что ни ошибка, ни тем более позиция не замечаются читателями, и это незамечание не влияет на качество восприятия (понимания) текста, а "замечание" никак бы это качество не улучшило: смысл написанных слов и их понимание предопределены контекстом и воспринимаются с опорой на него, а не на орфографические нюансы.
45 См. об этих функциях в сфере лексической семантики [Голев, 1973].
46 Можно, например, "изучив" толковые словари, "открыть" отсутствие в них имен собственных и производных от них слов, но это известно и без "изучения", так как их отсутствие оговорено заранее; в задачи лексикографии не входит такого рода изучение словарей, по крайней мере современных.
47 Ср., например: [Кузьмина, 1981].
48 Например, [Ахманова и др., 1965, Горбачевич, 1971, Граудина и др., 1976].
49 Ср. приводимое нами в начале главы определение орфографии, данное в "Лингвистическом энциклопедическом словаре" или определение С.М.Кузьминой [Кузьмина, 1981, с.13].
50 Норма - это "вырабатываемые языком при участии образцовой литературы единые и обязательные для всех "правила" произношения слов, ударения в них, их построения, образования их форм и построения простых и сложных предложений" [Иванова, 1976, с. 132] (курсив наш. - Н.Г.).
51 Наше понимание различий нормы и правила представенно в разделе 3.1.
52 Так, на материале написаний, передающих иностранные названия западных танцев, Л.С.Школьников моделирует процесс их орфографической адаптации в русском языке, в этом процессе, по модели автора, выделяется шесть этапов, в ходе которых формируется устойчивое обозначение (в том числе и написание) танца; варьирование в этом процессе представляет главный механизм.
53 Последнее замечание важно для концепции стихийной орфографии. Можно в связи с ним попытаться наметить вчерне стратификацию уровней орфографической деятельности: высший уровень представляют лингвисты (теоретики-кодификаторы, специалисты-терминологи, составители справочников и т.п.); высокий - редакторы, корректоры, учителя; обычный - рядовые пишущие, в сфере которых нетрудно предположить множество "подуровней", характеризующихся разной степенью ценностного отношения к орфографической грамотности и орфографической рефлективности. Не менее важна здесь и типология сфер орфографической деятельности: скажем, письмо на уроках русской орфографии и других уроках, в официальной и частной переписке и т.п.
54 Курсив наш. Мы выделяем в тексте цитаты словосочетание для того, чтобы обратить внимание читателей на возможность интерпретации самого языка как носителя субъектного начала в орфографии. Это важный момент для концепции стихийной орфографии.
54 И здесь нами выделен важный детерминологический акцент - переход от практики носителей языка к теории и кодификации, отражающих эту практику.
56 См., например об этом: [Шварцкопф, 1995, с. 48]
57 См.об это подробнее: [Хомизури, 1964].
58 Например, Б.И. Осипов.
59 Впрочем, в сфере обыденного восприятия потенции для вариативности еще менее ограниченны: читающий "волен" замечать или не замечать такие орфограммы, а при "замечании" - субъективно их семантизировать, и орфография, по сути дела, мало препятствует этому.
60 Ср. близкие (но не тождественные) положения по данному вопросу в работах: [Аванесов, 1978, с. 211; Окладникова, 1997, с. 101].
61 Любопытно, что иногда невольное (хотя и спорное) признание "орфографической стилистики" обнаруживается в работах специалистов в области орфографии, ср.: "вторые написания (БРИЛЬЯНТ, БРИЛЬЯНТОВЫЙ, вставка наша. - Н.Г.) имеют разговорный оттенок и используются как стилистические варианты" [Кайдалова, Калинина, 1971, с. 26]. Интересна попытка придать опосредованный орфоэпией стилистический смысл дифференцирующим написаниям с одной и двумя Н в причастиях и прилагательных: "...Прилагательные типа ВАРЕНЫЙ какие-то очень "бытовые", "невысокие" по своему значению...Эта их "невысокость" ...,видимо, и способствовала сохранению прежнего произношения (с недолгим [Н])" [Иванова, 1982, с.64].
62 Модальность именно такова - не констатация, а допущение. Подробнее об этой оппозиции модальностей будет идти речь в разделе 2.3.
63 Например, в книге М.В. Панова "И все-таки она хорошая" [Панов, 1964] приводится много остроумных суждений и примеров по этому поводу.
64 Ср. этот тезис с тезисами Д.Н. Ушакова об ущербности побуквенного чтения, приведенными в настоящей работе в разделе 3.2 и 5.1 в подстрочных примечаниях.
65 Если они и предназначены для этого, то явно не в той степени, какую хотели бы видеть в дифференцирующем принципе русской орфографии его сторонники. Не случайно в систему их доводов не попадают реальные факты непонимания или неверного понимания, создаваемого именно орфографией. Может быть, их нет? Известен, скажем, такой шуточный вопрос: "Полтину разделить на половину - сколько будет?". Ответ - 100: половина - это одна вторая. Другое дело - разделить наполовину! Но орфографическая сторона этой шутки никогда не актуализируется, и, кажется, она замечена только нами. Математический же, главный, ее смысл был создан в свое время и адекватно понимается сейчас вне какой бы то ни было зрительной реакции на форму написания (впрочем, и на слух этот смысл воспринимается так же успешно, как и "на глаз").
66 См., например: [Тредиаковский, 1748; Брандт, 1901; Томсон, 1905; Миртов, 1915, 1916, 1923; Сакулин, 1917; Ушаков, 1917; Чернышев, 1970, с. 557-662; Обзор, 1965; Макарова, Шкатова, 1994; Григорьева, 1997] и др.
67 "Реплика" в скобках актуализирует довольно важный детерминологический момент, который будет раскрыт в данном разделе далее.
68 Так (с одной Н) в тексте статьи.
69 Так (с одной Н) в тексте статьи.
70 Ср. в связи с этим анализ статьи А.В. Глазкова в разделе 2.2.
71 Ср. представление об ассоциативных нормах в "Словаре ассоциативных норм русского языка" под ред. А.А.Леонтьева (М., 1983).
72 Ср. у А.И. Томсона (в приводимой выше цитате) - "письмо изображает понятия"! (здесь уровень объекта письма повышается по сравнению с уровнем перекодирования звуковых сигналов в графические (как обычно определяют письменную деятельность [Реформатский, 1963]).
73 Еще раз подчеркнем высокую значимость для всех вопросов подобного рода естественно-научного исследования принципов устройства стихийной орфографической системы и механизмов ее функционирования для понимании сущности орфографии на материале наблюдений над обыденным письмом и его результатами и направленных экспериментов.
74 Правда, такое объяснение не отвечает на вопрос, почему этот ученик часто (или "как правило" - буквальный смысл здесь очень точен) слова данного, равно, как и любых других текстов, пишет грамотно, правильно, нормативно, что говорит не о случайности совпадения с нормативным написанием, а о другом статусе нормативности, не замечаемом (и/или не признаваемом) канонической орфографией.
75 Например, в "Словаре лингвистических терминов" О.С. Ахмановой орфограмма определяется как "закономерно воспринимаемый способ изображения на письме данного фономорфологического явления языка, независимо от свойств того или другого индивидуального слова" [Ахманова, 1969, с. 294].
76 Этот момент, в частности, отмечен в кн.: [Кузьмина, 1981, с.3].
77 Ср.: "...Вполне грамотным может считаться только письмо вполне автоматическое, когда рука сама пишет, а случайная ошибка сейчас же замечается глазом. Поэтому при оценке разных способов обучения разумными следует признать только те, которые помогают приобретению навыков руки и глаза, а не мешают" [Ушаков, 1917, с. 71].
78 Выбор этого пособия объясняется его известностью и признанием в вузовской практике; так, в частности, по мнению В.Ф.Ивановой,, в нем "очень ценно то, что изложение правил часто сопровождается дополнительными рекомендациями, которые помогают ориентироваться в целом ряде сложных фактов русской орфографии" [Иванова, 1982, с. 167].
79 Симптоматична в этой связи модальность реплики: "Но старые отношения закрепились на письме. Теперь эти слова ... приходится считать исключениями: РАВНИНА, РОВЕСНИК, ПОРОВНУ, УРОВЕНЬ" [Кайдалова, Калинина, 1971, с. .33].
80 Ср. такую постановку вопроса в раб.оте В.Ф.Ивановой [Иванова, 1982, с. 67-70, 72-74 и др.]. Впрочем, мы уже отмечали, что вопрос о необходимости такого рода "веры" для обыденного метаязыкового сознания как проявления национального (именно русского) менталитета - открытый (и , кажется, еще не ставился в отечественной лингвистике).
81 Курсив в обеих приведенных выдержках наш. - Н.Г.
82 Выделенное нами в цитате слово "бывает" усиливает впечатление случайности отклонения от орфографоцентристской картины данного фрагмента языка.
83 Отметим факт кавычек: за их постановкой также стоит определенное отношение к естественным нормам разных функциональных разновидностей русского языка.
84 Аналогичен тезис о написании слов типа МИЛЬОН, МИЛЬЯРД (с. 26).
85 Подробный анализ соотношения произносительных и орфографических вариантов дан в работе [Букчина, 1981].
86 См. об этом, например: [Амирова и др., 1975, с. 34-36; Якушин, 1984, с. 11-13].
87 Небезынтересен попутный вопрос: способна ли орфография повлиять на произношение и если способна, то почему ее влияние обязательно негативное?
88Например, письменные стилистические и грамматические ошибки в практике проверки сочинений и изложений редко ведут к снижению оценки, в отличие от орфографических и пунктуационных. В самом деле, почему, скажем, орфоэпические ошибки можно делать без риска получить неудовлетворительную оценку (в худшем случае за ними последует устное замечание), а орфографические ошибки получили юридический статус мерила культурного уровня, подготовленности абитуриента к вузовскому образованию на всех специальностях и т.п.? Вряд ли есть обоснованный ответ на этот естественным образом возникающий вопрос.
89 Здесь тоже еще немалый вопрос: в какой мере она обусловлена изначальными психофизиологическими предрасположенностями и в какой мере на них способно влиять знание или незнание правил.
90 По "обратной" аналогии с выражением А.В.Миртова - "грамматизированная орфография" [Миртов, 1929, с. 121].
91 См., например, обзор этой темы в школьных учебниках и собственные предложения автора в пособии для учителя Л.Л.Буланина "Трудные вопросы морфологии" [Буланин, 1976, с.161-167].
92 Впрочем, у В.В.Виноградова (и не только у него) причастия отнесены в сферу прилагательных [Виноградов, с.221-230]. Но это уже другой вопрос - вопрос о плюрализме интерпретаций и его месте в школе.
93 Подобного рода противопоставления внешних и внутренних детерминант является своеобразной универсалией при описании языка, имеющей разные "методологические варианты", ср. известную оппозицию значения и значимости, значения и функции [Слюсарева, 1981], структурной функции и семантической функции [Бондарко, 1984, с. 34], номинативного и синтаксического слоя значения словоформы, гносеологического (отражательного) и коммуникативного представления семантики слова и т.п.
94 См. примеры разных способов проверки слов типа ДВОРНЯЖКА, ПОВАРЕШКА приводимые выше.
95 Ср. тезис о том, что орфография обусловливается "правилами перехода от звуков к фонемам и от фонем к буквам" [Иванова, 1976, с. 16]).
96 Например, семантика как маркер принадлежности или непринадлежности разделяемых сегментов к морфемам в связи с выбором разделительного твердого или мягкого знаков.
97 Для полного представления детерминологической картины русской орфографической системы целесообразно выделить еще один аспект различения, противопоставив семантику, являющуюся источником орфограммы (план генетической детерминации), и семантику, используемую - точнее, предлагаемую для использования при решении орфограмм, т.е. включаемую в содержание правил (синхронно-функциональная детерминация).
98 Так по правилам, иначе в [Букчина, Калакуцкая, 1974, 1982].Без специальных социо- и психолингвистических исследований трудно однозначно утверждать, соответствует ли эта система реальностям метаязыкового сознания носителей русского языка, его ведущему стереотипу.
Титульная страница | Перечень работ по общему языкознанию | Домашняя страница Н. Д. Голева